Epress.am Новости из Армении
Кировабадские армяне каждый год в конце ноября собираются у трех хачкаров, установленных рядом с ереванским мемориалом жертв Геноцида 1915 года. Лишенные возможности посетить родные места, они приходят к трем крестам, как на могилу близких.
В этом году беженцы из Азербайджана, называющие себя на подобных мероприятиях гардманцами (по древнему армянскому названию области Гардманк вокруг нынешней Гянджи), собрались 1 декабря.
В отличие от прошлого года у хачкаров в память о жертвах погромов в Сумгаите, Кировабаде (1988) и Баку (1990) было многолюдно. Но кировабадцев было меньшинство. Многие разъехались, кто-то умер.
Для выступающих подготовили микрофон, пригласили прессу и телевидение. Собрали учащихся колледжей и вузов, часть которых затруднялась объяснить, зачем пришла. «Сказали, что мероприятие о Кировобаде и геноциде», — рассказала студентка пединститута. «Не знаю. Как обычно, дирекция сказала, что надо идти. От занятий освободили, но не заставляли», — признался учащийся экономического колледжа.
Первым выступил отец Саак, настоятель армянской церкви Кировабада. Грузный священник возмущался тем, что татаро-монголы (так он называл азербайджанцев) стали хозяйничать на его родине. В его паузах можно было расслышать церковное песнопение в исполнении Лусине Закарян, которое доносилось из репродукторов в аллее Геноцида.
Рассказывает житель азербайджанской части Кировабада инженер Мелкумов.
— Церковь находилась по ту сторона моста, в центре армянской части города, куда, скрываясь от погромов, бежали армяне. Для того, чтобы сдержать продолжающиеся атаки организованных групп, на мосту стояли советские войска, но нападения банд не прекращались. Армяне подручными средствами организовывали самооборону, ночное дежурство, жгли костры по всему периметру армянской части.
Вооружались лопатами, железными прутьями, чем попало. Ночами вместе с военными выезжали в районы, откуда армянское население не успело выбраться. Привозили людей, для раненых организовали лазарет при церкви. Во дворе церкви в казанах на кострах варили обеды на всех.
В Баку и Сумгаите «армянских частей» не было, и подобную самооборону организовать там было невозможно.
Погромщики четко знали адреса, квартиры жертв даже в неармянской части города. Действовали по следующей схеме: жители одного района, чтоб не громить соседей, нападали на армян другого. Особенно ожесточенными были «еразы» (азербайджанцы — выходцы из Армении).
Потом в город вошла 11-ая армия под командованием Лебедя. Был введен комендантский час. Ситуация немного успокоилась. Можно было вернуться домой, но о том, чтобы остаться, не могло быть и речи. После 89-го массовые атаки на армян периодически повторялись. Было немало случаев, когда армян скрывали у себя и помогали выехать соседи-азербайджанцы (в застольях за них обязательно выпьют, но на митинге — ни слова — авт.). Армяне должны были покинуть Кировабад и близлежащие населенные пункты.
Многие приехали в Армению, чтобы потом навсегда перебраться в Россию, США…
Митинг продолжался. Слово взял первый щеголь города, известный сердцеед Людвиг Иванович. Ему за 80, чисто выбрит, в шляпе, галстуке, плаще. Директора престижнейшей в Кировабаде русской школы номер 11 знали все. В эту школу стремились отдать своих детей жители отдаленных частей города в независимости от национальной принадлежности.
Заслуженный педагог Азербайджана, бывший депутат горсовета Людвиг Иванович говорил на русском. Сперва, вторя предыдущим выступающим, он начал с происхождения слова «Азербайджан» от армянского «атрпатакан». Рассказал, что свидетельство о его рождении заполнено на фарси. Организатор митинга, руководитель благотворительной организации «Агазанг» Григорий Оганезов тихо просил выступающего не отходить от темы.
Людвиг Иванович сбивчиво продолжал: «В минуту мы лишились всего. Наши очаги разрушены, у нас отняли родину, могилы родных. Наша историческая родина — Ереван, но мы родились там. В отличие от бакинцев, хотя они тоже наши, мы были ближе к Армении. Не будем говорить, как нас здесь приняли… тут нет понятия мужской дружбы… Блестящим специалистам предлагали работу, мягко говоря, несоответствующую их квалификации». Оганезов снова подошел к выступающему, попросил заканчивать и взял микрофон.
Депутат парламента Армении, дашкесанец Спартак Меликян взял воинственную ноту и предложил создать Гардманский полк, который будет подчиняться Верховному главнокомандующему Армении, содействовать действующим властям, и будет всегда готов освободить Гардманк.
Товарищ Джульетта, учительница истории в армянской школе Кировабада в своем выступлении призналась, что не сможет простить тех, кто изгнал армян: «Эти раны не заживают. Шрамы остаются».
Этнолог Грануш Харатян напомнила о стартовавшем сегодня саммите ОБСЕ в Астане, где планируются встречи президентов Армении и Азербайджана. Она выразила уверенность, что на переговорах по Карабаху обсуждается лишь вопрос возвращения азербайджанских беженцев. Харатян предложила сформулировать общую позицию беженцев из Азербайджана, согласно которой любой вариант решения конфликта, не учитывающий прав армянских беженцев, неприемлем. «Только там наше будущее, будущее наших детей и внуков», — заключила она.
Первыми ушли телевизионщики, потом исчезли студенты и школьники. Кировабадцы не спешили расходиться. Как и в прошлом году, они соберутся, чтобы помянуть близких, предаться воспоминаниям за рюмкой водки. Я так и не нашел Степика Епископосяна, известного выдумщика с Кировабадского приборостроительного завода, до сих пор забрасывающего генсека ООН спасительными для планеты изобретениями. Собрания земляков, тем более застольные, он бы не пропустил. Хочется верить, что с ним все в порядке, и его отсутствие – случайность. А то создается впечатление, будто его не пригласили, чтобы не испортить антуража очередной пропагандистской антиазербайджанской акции, направленной на укоренение вражды между двумя обществами и оттягивающий мирное решение проблемы, которая уже стала причиной миллионов человеческих трагедий, разрушенных судеб, искалеченных жизней.
Юрий М, соредактор Epress.am