Epress.am Новости из Армении
Министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров рассказал «Интерфаксу» о возможных путях урегулирования Карабахской проблемы.
— В январе 2010 года в Сочи Дмитрий Анатольевич Медведев пригласил президентов Азербайджана и Армении с тем, чтобы рассмотреть дальнейшие шаги. Президент Азербайджана сделал заявление, что после ознакомления с обновленными мадридскими принципами Азербайджан в целом принимает этот документ и готов приступить к разработке мирного соглашения. Однако, к сожалению, армянская сторона не приняла эти обновленные принципы и сказала, что хочет продолжать их доработку.
Многие СМИ пишут о том, что встреча в Казани не увенчалась успехом, но я не согласен с этим. Я согласен больше с позицией того, что во-первых, как это и отражено в заявлении президентов, что сближение произошло, и во вторых, мы — Азербайджан и Армения — должны продолжить переговоры безо всяких пиаров, истерики, работать по сближению позиций.
Я считаю, что определенный прогресс достигнут, и мы можем спокойно выходить на мирное соглашение. Так зачем городить огород, давайте сразу работать над мирным соглашением, и покажем всему миру нашу политическую волю, что мы готовы работать сразу над юридически обязывающим мирным соглашением, нежели над политическим документом.
— Правильно ли мы понимаем, что именно в этом заключаются те десять оговорок, которые, как утверждает армянская сторона, были озвучены Азербайджаном на казанской встрече?
— Армянская сторона немного преувеличивает. Это как раз то, о чем я говорил до этого: не надо впадать в истерику и заниматься пиаром. Мы же не поступали так, когда армяне отказались от официально представленного документа под названием «обновленные мадридские принципы».
Там было не 10 оговорок, а меньше, и президент Азербайджана повторил все те позиции, о которых он говорил на протяжении последних двух лет.
Когда мы в Праге начинали обсуждения с армянской стороной, мы хотели понять, где черта, которую нельзя перейти. Поэтому и появились принципы урегулирования. Они достаточно ясны — это вывод армянских войск с оккупированных территорий вокруг Нагорного Карабаха в четких временных рамках, в ответ — предоставление Нагорному Карабаху временного статуса самоуправления, открытие всех коммуникаций, размещение миротворцев и наблюдателей для решения вопроса безопасности как для возвращающихся переселенцев, так и для армянского населения — граждан Азербайджана, которых вопрос безопасности очень беспокоит.
Также мы пошли на создание коридора и на последующем этапе, когда все нормализуется и люди будут жить бок о бок вместе в рамках демократических процессов, — определение статуса Нагорного Карабаха. Для нас он — в составе Азербайджанской Республики. За это время мы сумеем представить все необходимые аргументы для азербайджанских граждан Нагорного Карабаха армянской национальности того, что им интереснее и важней жить в Азербайджане как процветающем государстве.
Полагаю, что карабахские армяне проголосуют за свое сохранение в составе Азербайджана. Нам надо будет работать в этом направлении, но когда это будет — это еще не известно, нам надо будет представить множество аргументов и фактов и бенефитов, чтобы объяснить, что жизнь в Азербайджане может быть лучше с учетом экономического развития страны.
С учетом существующего в мире опыта урегулирования такого рода этнических территориальных споров — взять те же Аландские острова, Восточный Тироль, Триест и так далее — я думаю, что у международного сообщества достаточный опыт накоплен.
Почему мы и говорили об этих принципах, как о дорожной карте, когда мы видим каждый последующий шаг — поэтапное урегулирование, принятие мер по укреплению доверия, создание возможностей для общения между общинами.
— Но волеизъявление Вы не исключаете?
— Я потому и говорю о демократически оправданной форме определения. Потому что для Азербайджана определение статуса Нагорного Карабаха — тоже одна из важных составляющих частей. Представьте — на нашей территории какая-то серая зона. Для нас с чисто правовой точки зрения есть необходимость в определении статуса, потому что мы понимаем, что это не может быть такой же район, как другие районы Азербайджана.
Мы соглашаемся на наиболее широкую автономию, которая только возможна. Детали, которые мы определяли по промежуточному статусу Нагорного Карабаха, являются определенной составной частью будущего статуса Нагорного Карабаха в составе Азербайджана. Мы на это идем — на предоставление (населению этого региона) права избирать и быть избранными, со своей какой-то государственной атрибутикой типа флага, парламента и т.д. Все эти составные части как раз таки нас не пугают.
Для нас, как мы представляем пути для того, чтобы сдвинуть процесс с места, в первую очередь необходимо укрепление мер доверия. Но о каких мерах доверия можно говорить, когда у тебя территории оккупированы и между траншеями 60 метров и солдаты, молодые призывники 18-20 лет, стреляют друг в друга? То есть это надо устранить. И в первую очередь, поверьте мне, я был и продолжаю быть убежденным сторонником начала вывода армянских войск с оккупированных территорий, что приведет к значительным изменениям вообще в атмосфере взаимоотношений. И я абсолютно уверен, что другого пути нет.
— А кто, по Вашему мнению, должен принимать участие в референдуме?
— В любом случае, когда мы говорим о демократическом процессе определения статуса Нагорного Карабаха, все зависит от так называемой модальности. Потому что большое значение будет иметь, с каким вопросом ты выходишь на определение статуса. И опять-таки понимая, что сейчас невозможно определить формулировку вопроса, мы идем в рамках принципов на определенный механизм определения модальности того, как мы будем действовать дальше. То есть не с этого вопроса начинать надо.
— Когда Вы готовы начать с армянской стороной переговоры по мирному соглашению?
— Хоть сегодня.