Запретный армянский вопрос

автор Вадим Дубнов

— Умение вовремя подменить вопрос считается большим искусством. Иногда, впрочем, бывает, как в Армении, наоборот. Искусство в том, чтобы вспомнить, о чем изначально хотели спросить на референдуме, и улыбнуться тому, за что голосовали и что вышло.

Не только, впрочем, в Армении. А если в Армении, то не только на референдуме. Электромайдан летом ведь тоже стал поводом для большой дискуссии. С одной стороны, вроде, о силе тока. А на самом деле о природе сопротивления.

Интересные вещи иногда скрываются под эвфемизмом «парламентская республика»!

Истинная тема полемики трепетна, горяча, но формально не обозначена. Ее никто не запрещает, просто говорить о ней вслух – все равно, что признать Проспект Майданом. Общепринятые представления, в отличие от приличий, можно оспаривать, но зачем? Зачем подвергать сомнению, скажем, исконное евразийство или исторический выбор, когда можно поговорить о парламентской республике?

Ведь армяне не первые, кому предложен такой выбор. Операция «Преемник», исполненная безо всякого преемника, – обыденность на пространстве, над которым по-прежнему никогда не заходит солнце, в чем вопрос? Ну да, все совпало так, как никто не планировал, обыденная операция по пересадке государственного мозга из президентского кресла в премьерское или спикерское совпала с предчувствием большой войны. И нация сошлась в споре, стоит ли вековая ненависть к туркам согласия на то, чтобы стать передовой в чужой войне? И чужая ли она?

И – референдум.

Закостеневают не представления. Закостеневает матрица привычки и традиции, которые по инерции порождают нормы комильфо и некомильфо, то, что для большинства, и то, что для нонконформистов. Необязательно искренне ненавидеть турок и быть уверенным в том, что это для Армении, а не для советской Грузии времен Шеварднадзе, солнце восходит на севере. Нужно просто исходить из того, что это представление как дресс-код. Как норма, которая не противоречит повседневному опыту, не ломает картину мира. И какая разница, что на самом деле есть истина, если неистина ничему не мешает, зато всех роднит?

Бог с ним, с президентом, который хочет остаться вождем – а кто бы на его месте не захотел? Кто читает предвыборные программы? Кому интересно, чем отличается парламентская республика от президентской? А ведь вопрос на самом деле имеется. В сущности, если отвлечься от личностей, ничего фатального в парламентской модели, по которой живет почти вся Европа и которая не нравится в местах проведения операции «Преемник», нет. И интересно сейчас не самоутверждение элит, которое скучно и понятно, а то, что будет с моделью, когда эти элиты поменяются. И доживет ли она до этого времени и поменяются ли когда-нибудь, и как?

Но и те, кто был за «Да!», и те, кто настаивал на «Нет!» говорили совершенно о другом, и это правильно. Но еще интереснее то, о чем вслух, как летом на Баграмяна, не говорили, но что невозможно не расслышать в тектоническом и пока не очень членораздельном гуле.

Так звучит вибрирующая матрица.

Спор о Конституции естественным путем перешел на личности. Но личность в нынешней истории исполняет роль символа вне зависимости от масштаба этой личности. Интрига нынешнего президента против прошлого, который тоже хотел продолжить себя премьером, скучна. Поэтому парламентская форма правления вдруг очаровала тех, кто против любого Майдана, но за евразийское братство, против турок, но за Асада. В общем, за то, чтобы все оставалось, как прежде. Вместе с президентом, который станет премьером или спикером, с евразийством и разделением мира на врагов и братьев. А тут еще война, которая ни при чем, потому точно так же не иносказателен был проспект Баграмяна, на котором только подземным рокотом доносился вопрос, так ли уж верны наша историческая ставка и наша историческая ненависть? Вопрос не высказан, и это тоже часть системы всеобщего консенсуса, в который предпочтительно не вдумываться, пока он никому не мешает.

Это все к вопросу о незыблемости вековых основ. Жизнь развивается помимо них, и на том же проспекте Баграмяна, который не хотел выглядеть Майданом, предпочитая все ту же параллельность ему, и на площади, скандировавшей референдуму «Нет». И пока ни слова об основах – только между собой, в толпе, с понимающей улыбкой. Нет ни ненависти, ни убеждений. Есть только привычка и вытекающая из них система условностей. Им не нужно следовать, достаточно за них проголосовать. Нить, на которой висит в воздухе вопрос, истончается на глазах.

опубликовано на «Эхо Кавказа»