Epress.am Новости из Армении
«Не надеюсь ни на власть, ни на кого». Такими словами в отчем доме в селе Арапи Ширакской области Армении встречает нас 73-летний дедушка Гарник.
Он прожил здесь всю жизнь. И теперь в отчаянии: после землетрясения 1988 года в селе начался оползень, а дом расположен в активной зоне схода. Трещины на стенах строителя Гарника разрастаются все больше, в доме сыро: весь фундамент в воде.
На действующее правительства уроженец села не надеется, а сельскую администрацию винить, говорит, не в чем: «Как они мне помогут, если им сверху денег не дают?».
Утверждает, что починить стены дома может и сам, да с финансами туго.
Дедушка Гарник и его 68-летняя супруга живут на пенсию, получают 36 и 25 тысяч драмов – 127 долларов.
«Я могу все отремонтировать на эту сумму?».
Та же участь постигла все местные дома: «У соседа все еще хуже».
Идем с ним по грязным улицам Арапи. Показывает полуразрушенные заброшенные дома. «Здесь живет одинокая женщина», «Хозяин этого дома уехал к сыну в Москву. Жить здесь зимой невозможно, приезжает летом».
Замглавы сельской администрации Аветик Полеян сообщил: «[Годовой] бюджет Арапи вместе с общей дотацией составляет приблизительно 40 миллионов драмов. Тратим это на частичное строительство дорог, ночное освещение».
Оползню не удивляются ни сельчане, ни сотрудники администрации.
«Проблема появилась еще в семидесятых и до сих пор остается нерешенной», — сказал Полеян в беседе с Epress.am.
Зона оползня охватывает большую территорию, представляя реальную угрозу для 150 семей.
«Я вышла замуж и переехала сюда 28 лет назад. Как в этом аварийном домике выросла я, так внуки мои растут», — заметила Анжела Алоян.
В семье из 7 человек работает только она. В среднем получает 70 000, работает посудомойкой.
«За ремонт на небольшом участке заплатила рабочему 80 тысяч, но оползень активизировался, снова появились трещины».
Проживающие в домах разной степени аварийности приглашают в гости зафиксировать размеры трещин: специальными лентами отделены 2, 3, и 4-сантиметровые.
«Снаружи разрушено, а внутри… пойдемте, покажу. Там уже грибы растут, даже не знаем, съедобные или нет. Вся одежда в плесени, одеяла, матрасы детей мокрые от сырости. Пригласила [замглавы села] Аво, посмотрел, сказал: зови снова, когда трещина вырастет», — рассказывает Зоя Рашоян.
С той же проблемой столкнулись десятки сельчан. Многие из них переехали к соседям или родственникам.
Семья из дома четвертой степени аварийности в ноябре перебралась в Гюмри.
Двухмесячную плату за квартиру выдала администрация, остальную часть суммы должно покрыть руководства области.
Лет 40 назад, когда местные один за другим строили дома, соотвествующих исследований не проводилось. Многие говорят, знай они об оползневой зоне и о том, что рано или поздно все сравняется с землей, не стали бы вкладывать в эти места так много.
Последние три года правительство Японии борется с оползнем в рамках особой программы. Установлены помпы, проведены трубы и организован водоотвод. Но проблема остается. В то, что японцы спасут село, местные не верят: «Продолжаем жить в страхе».