Дело по факту перевода солдата в псих лечебницу завели спустя месяц

После публикаций в СМИ о солдате Ованесе Варданяне, которого после 14 месяцев службы перевезли лечебницу для людей в с душевными расстройствами, военный прокурор Геворг Косатян распорядился возбудить уголовное дело по факту.

Минобороны отреагировало на случившееся лишь через месяц. Кроме того, министр игнорировал заявления отца солдата и правозащитников.

Отец бывшего солдата одного из карабахских полков Ованеса Варданяна Вардан Варданян предоставил Epress.am телефонный номер одного из командиров поздразделения. Его имя Шалон на видео называет бывший военнослужащий, который находится в ереванской лечебнице для душевнобольных.

Отец солдата заверил, что он именно по этому номеру неоднократно связывался с Шалоном, фамилии и отчества которого он не знает.

На звонок журналиста ответил мужской голос, который признался, что действительно несет службу в Карабахе, но не является «тем самым командиром». «Я сейчас в отпуске, вернусь через месяц. Что вы от меня хотите, какое я имею отношение к этому делу?», – сказал он.

Если предположить, что слова военнослужащего соотвествуют действительности, то он вышел в отпуск вчера или сегодня, так как армянским военным положен максимум 30-дневный отпуск.

Epress.am удалось выяснить, что выпускник ереванского Военного института по имени Шалон был отправлен лейтенантом в Армию обороны Карабаха. По данным на 2007 год он командовал учебным взводом Аскеранского полка. А его дядя полковник Сурен Суренян был на тот момент командиром полка имени Христофора Иваняна.

Солдата Варданяна перевезли в лечебницу для людей в с душевными расстройствами примерно месяц назад после 14 месяцев службы.

В подготовленном инициативой «Не будем молчать» сюжете бывший военнослужащий постоянно повторяет фразы из текста присяги, ходит взад и вперед, говорит, что он является сыном Япончика, «служил в Карабахе, не щадя себя», «наша святыня – президент Армении, президент Армении – наша святыня, без президента ничего не будет, президент следит за каждым шагом».

Тот, кто снимал на камеру, попросил парня прекратить танцевать и рассказать, что с ним произошло.

— Они хотели меня избить, изнасиловать.

— Кто?

— Офицеры.

— Назови имена.

 — Вольфогар. Я не помню имен. Вольфогар, Шалон.

Отец рассказывает, что Ованес два раза проходил медкомиссию, был очень здоровым парнем, занимался спортом: «Он прослужил год и 2 месяца, и все было нормально. И вдруг мне звонят и сообщают, что Ово повздорил с офицером. И только через 17 дней мне снова звонят и говорят, что сын в психлечебнице. Я приезжаю, меня возмущенно справшивают, где я был 9 дней. Я отвечаю, что не знал. Мне позвонил неизвестный сослуживец и сказал, что сына увезли в Ереван.

В военкомате мне сказали, что случилось недоразумение. В больнице меня стали убеждать, что его только привезли, а он – заросший весь. Посмотрели бумаги и извинились. Я позвонил командиру сына, представился и спросил, где Варданян Ованес. Он ответил, что не знает и повесил трубку. Во второй раз он потребовал, чтобы я больше не звонил по этому номеру. Три дня он не отвечает на звонки. Минобороны с 3 августа и по сей день не реагирует на наши заявления.

Мы пошли, чтобы посетить его, отнести еды, сына привели к воротам, отдали документы и сказали: «Радуйся – сына освободили от армии». Я ответил: «Пусть твоего сына освобождают от армии. В бумагах ничего не сказано о том, что произошло. Это ведь не дома у нас случилось, а части. Я потребовал, чтобы все это зафикисровалось в документах», – рассказал  отец.

На вопрос, что стало причиной отклонений у Ованеса, он ответил: «Мне сказали, что он испугался. Год и два месяца служил и не боялся и вдруг испугался? Но мне ведь заранее позвонили и сказали, что Ово повздорил с офицером, а 17 дней спустя он оказывается в психлечебнице. Его избили офицеры».

Отец показывает следы насилия на спине и на ногах бывшего солдата, которые «не проходят даже спустя два месяца». «Я отправил в армянскую армию нормального, здорового ребенка и кого мне вернула армия после службы в Карабахе?».

Пока отец рассказывал, Ованес снял майку, стал кататься по земле, прыгал по-обезъяньи – боком на руках и ногах, называл себя белым орлом, танцевал цыганочку, жонглировал невидимыми предметами.

Дядя Ованеса Арам Вирабян возмущался равнодушием людей: «Мы не хотим кого-то наказать или засудить офицера. Но равнодушие людей делает так, что мы готовы поехать в Карабах и на месте разобраться. Куда бы мы ни обратились, всем везде все равно. Остается взять плакаты и выйти на площадь».