Epress.am Новости из Армении
В Азербайджане все громче и чаще раздаются призывы к сближению с Россией, вплоть до возможной интеграции в военные и экономические союзы под фактическим руководством Москвы. Причем ритмы этой активизации явно совпадают с революцией в Армении. О закономерности совпадений, о прагматической составляющей пророссийских деклараций и возможностях наполнения их реальным содержанием обозреватель «Эхо Кавказа» Вадим Дубнов побеседовал с азербайджанским политологом Лейлой Алиевой.
— С чем связано оживление этой полемики и случайно ли ее совпадение с ритмами революции в Армении?
— Действительно, революция в Армении предоставила возможность нашему руководству проявить больше лояльности и занять более выгодную нишу, более глубокую в отношениях с Россией, и, возможно, воспользоваться просто ситуацией для достижений каких-то своих целей и даже, возможно, национальных интересов. Т.е. здесь как бы можно убить одним выстрелом двух зайцев. С одной стороны, можно интенсифицировать свою игру между двумя центрами силы и немного надавить на Запад своим сближением с Россией, поскольку в этом-то и заключается в каком-то смысле залог власти Алиева – маневрирование между двумя центрами силы, поэтому сближение с Россией может дать ему какие-то дивиденды в отношениях с Западом. С другой стороны, конечно же, идет активная (шла, во всяком случае, какое-то время) пропаганда того, что, возможно, сближение с Россией может помочь решить и карабахский вопрос. Другое дело, как воспринимают на разном уровне такую идею, но такие сигналы шли сверху, о том, что в появившееся окно возможностей можно войти и даже решить какие-то свои проблемы.
— А кому адресованы эти сигналы?
— Я бы сказала, что там три адресата: первый – это широкая публика, азербайджанское общество, второй – это сама Россия, а третий – это Запад. Немного, возможно, это и Армения тоже. Т.е. для каждого адресата свой мессидж, и я думаю, что это просто очень удобно. Я совершенно согласна с тем, что это не очень убедительно, во всяком случае, для публики, и, думаю, возможно, только какая-то незначительная ее часть верит в то, что Россия может отойти от своей тактики, которая заключается в поддержке то одной, то другой стороны, в зависимости от ситуации, но никак не в решении проблемы и конфликта. И тем более не в том, чтобы полностью встать на чью-то сторону или, скажем, даже отказаться внезапно на каком-то пути развития от своего исторического друга, которым является Армения, в какую бы сторону ни шли тенденции сейчас. Так что не думаю, что это воспринимается серьезно.
Но в отношениях, например, с Западом, это может сыграть свою роль, потому что ведь не идет какое-то серьезное сближение с Россией в плане стратегических вопросов. Сближение идет в основном в культурной сфере, но идут какие-то дискуссии о том, чтобы войти в какие-то союзы. Это больше похоже на торговлю, с одной стороны, с Западом, а с другой стороны, на умасливание России. А сближение в культурном плане идет последние года два как минимум, если не больше. Я думаю, что это просто легче всего делать, т.к. связано с наименьшими рисками для нашего руководства. Оно не требует каких-то серьезных уступок в плане всяких стратегических плоскостей кооперации, например, в той же энергетической сфере.
Т.е. это своеобразная попытка компенсировать то, что Алиев пытается удовлетворить западные интересы в энергетической сфере. И вот эта культурная сфера для него наименее связана с рисками, например, можно заметить очень интенсивные дискуссии по поводу языка, открытия новых русских секторов в школах и т.д. Насколько это соответствует истине, трудно сказать, т.е. какая-то статистика пока не ведется, но в медиа очень серьезно и широко освещается этот вопрос везде, даже в какой-то период в социальных сетях это все очень интенсивно, в достаточно агрессивной форме обсуждалось, особенно проблема русского языка.
— Но Москва тоже не первый год выстраивает свои отношения с Баку, она достаточно искушена и подобным словам тоже не очень верит.
— Для России русский язык – это важно. Русский язык означает лояльность, это возможность сохранять влияние через русский язык, через информацию, поэтому это очень сильный инструмент, т.н. soft power, и мне кажется, это достаточно серьезная вещь для России и Путина, в том числе.
— Вы сказали о рисках балансирования между Западом и Востоком, между центрами силы, а насколько сильны риски балансирования между внутренними западниками и внутренними, скажем так, славянофилами? Насколько сильны слои в политическом классе Азербайджана, которых может вполне заинтересовать сближение с Россией?
— Я считаю, что наша элита, которая сейчас у власти, по сути своей глубоко конформистская. Т.е. она смотрит на самом деле на баланс сил – если ей кажется, что Россия в данном случае имеет какое-то преимущество в плане влияния на процессы, то она будет как бы пророссийской, если завтра поменяется ситуация, то, понятно, они все переметнутся на Запад. Есть какие-то, конечно, более долговременные интересы, связанные с бизнесом, какими-то старыми связями, но на самом деле все дело заключается в восприятии сильного игрока. Если в регионе Россия воспринимается как сильный игрок, то такая элита будет продолжать сближение с Россией. Так что это очень зависит от того, является ли Европейский союз сильным игроком в регионе или нет. Если он слабее России, то, понятно, эта конформистская элита будет стремиться держаться в тени России. Поскольку все-таки политика выживания данной системы и правительства заключается именно в балансировке, то мы будем наблюдать, в зависимости от изменения ситуации, крен то в одной сторону, то в другую. Но, пожалуй, такого серьезного крена в ту или иную сторону не думаю, что будем наблюдать.
— Что для Азербайджана может стать необратимым и где здесь риск слишком большого крена в ту или другую сторону?
— Наверное, все-таки правительство боится сделать какие-то явные шаги в сторону Запада, заявив о стремлении стать членами НАТО или Европейского союза. И опять-таки я говорю только об элите, которая сейчас у власти. Я думаю, что если бы к власти пришли какие-то другие политические силы, то они, наверное, были бы более свободными в выражении своего отношения к западному направлению, интеграции. В сторону России, конечно, серьезный крен будет, если Азербайджан начнет вступать в союзы, которыми руководит Россия. ОДКБ, в принципе, не сработало, потому что азербайджанское правительство рассчитывало на то, что Армения заблокирует в любом случае возможное вступление, так что это был, скорее, чисто дипломатический ход. Я думаю, что вступление в другие союзы тоже невозможно, потому что там есть Армения, понятно, ни о каких торговых или экономических отношениях с Арменией речи быть не может, пока не решен конфликт и пока установления общих правил игры в области экономики тоже будет сложно добиться. Появляются какие-то надежды на то, что с новым правительством Армении, может быть, легче будет договориться, потому что возобновился мирный процесс. Посмотрим, все будет зависеть от этого тоже.