Epress.am Новости из Армении
Мариам Чахоян
Темине Енокян
Коле Садояну, 35-летнему езиду из армянского села Ерасхаун и отцу двоих маленьких детей, не нравится обычай его земляков брать в жены девочек-подростков.
“Есть езиды, которые не отправляют своих дочерей в школу после 14 лет. Почему? Как сказать, чтобы это было понятно… Заходят люди в класс с восьмиклассниками и похищают девочек из школы. Допустим, я не хочу отдавать свою дочь какому-то парню, а он приходит и крадет ее из школы”, — говорит Коля.
Ранние замужества — это только одна из проблем, стоящих перед езидами, примерно 35000 которых живет в Армении, согласно официальной статистике (сами езиды говорят о 45000). Забывается их язык и вера, растворяется культура, стирается историческая память. Езиды, с которыми поговорили для этого материала, говорят об отсутствии государственной политики в Армении, которая бы адекватно сохраняла национальную идентичность езидов и других этнических меньшинств, живущих в Армении. Но они и не снимают ответственности с себя как общности, ведь защита национальной идентичности это, прежде всего, обязанность их самих.
Что езиды Армении, молокане России и хазарейцы Казахстана думают о своём прошлом и будущем
Наш проект о езидах начался с поездки на гору Арагац, где живущие в соседних селах езиды традиционно выпасают скот на летних пастбищах. Горная тропа привела нас на плоскую вершину, где мы нашли группу езидских женщин и детей в палатках. Мужчины уехали в село, и в их отсутствие женщины застеснялись говорить на камеру, сказав нам, что они стесняются своей “горной”, не самой нарядной одежды.
После кофе, мы постепенно разговорились, сначала о сложностях скотоводства (вокруг нас паслись коровы, а дети отвели овец на дальние пастбища), а затем о школьном обучении езидских детей.
“Мы не учим езидский язык в школе, хотя у нас в школе примерно 50 учеников — езиды”, — говорит 12-летний Пашик из села Мясникян. Дети помогают пасти скот в горах с конца мая и до середины сентября, когда занятия в школе уже начинаются.
По словам Пашика, информации о езидах в школьных учебниках нет, несмотря на то, что езиды самое большое национальное меньшинство в Армении.
“Я хочу, чтобы мои армянские друзья знали, что мы жили вместе с ними веками и что мы, как армяне, подверглись геноциду,” — говорит Пашик, который учит своих друзей езидским словам, но признается, что не умеет писать по-езидски.
Мы спрашиваем его, что он знает о своей религии. “Мы языческая нация, наша нация поклоняется солнцу. Почему мы почитаем солнце? Потому что, если бы оно сдвинулось, на земле все могло бы умереть”, — говорит мальчик. Коля Садоян, сопровождавший нас в поездке, качает головой и говорит Пашику, что он плохо знает свою веру.
Живущие в Армении езиды в основном мигрировали сюда из-за притеснений турков и курдов-суннитов. Религия езидов, которую они называют “шафрадин”, своебразный микс язычества, христианства и ислама и по сей день она главная причина их преследования. В 2013 году мир шокировало массовое убийство езидов в регионе Синджар на севере Ирака.
Езидский язык только недавно был внесен в школьную программу, в основном как не обязательный предмет. В нескольких селах он внесен в обязательную программу, но в некоторых поселениях, где проживают не так много езидов, он не преподается. Езидские дети из села Мясникян не могут писать на своем родном языке, у них скудная информация о своей истории, религии или обычаях, так как такие знания даются во многом на уроках езидского языка.
Хотя езиды традиционно закрытая община, езиды Армении понимают, что в современном мире именно открытость информации может помочь им сохранить идентичность и самобытность.
Тамо Тамоян, отец двоих сыновей из села Ерасхаун, вспоминает, что в советские времена в местных школах езидский язык не преподавался, обучение языку началось только в 1990-е.
“Хотелось бы, чтобы в школе преподавали историю езидов, в учебниках истории не написано про езидов, ассирийцев и другие меньшинства. Против нас было совершено 74 актов геноцида, но про это нигде не написано”, — сожалеет Тамо.
Он считает неправильным, что молодежи в школе не рассказывают о езидских борцах за свободу.
“Мы собираемся всем селом в день рождения нашего Мартика,” — говорит Тамо о пропавшем без вести во время войны в Карабахе в 1990-е годы односельчанине Мартике Геворкяне, в честь которого названа сельская школа. “Но у нас есть борец за свободу езидов, которого они не чтят в школе так, как помнят Мартика”.
Тамо говорит об Агите Садояне, отце нашего собеседника Коли, который тоже воевал в Карабахе. “Я хотел бы, чтобы память представителей национальных меньшинств, которые воевали вместе с армянами в Карабахе, чтилась, потому что это земля не только земля армянского народа, но и наша земля,” говорит Зорик Бадоян, другой житель Ерасхауна.
17-летняя Зара, одна из девушек на пастбище, соглашается поговорить на камеру при условии, что мы не будем снимать ее лицо.
“Повседневная жизнь здесь монотонная, в этой жизни нет мечты, есть цель, которую нужно выполнить. Я закончила в этом году 9-й класс и хочу учиться дальше на фармаколога. Но наши традиции не позволяют мне поступать в колледж, езидским девушкам не позволено много учиться. Раннее замужество — вот главная проблема, других недостатков в нашей культуре нет,” говорит Зара.
Как оказывается, знания Зары про веру и традиции предков так же скудны, как у 12-летнего Пашика. Она предпочитает говорить только о народных праздниках.
Самый любимый праздник Зары — день “соленого печенья”, который отмечают в конце февраля.
Но Зара не припоминает точного названия праздника Святого Хедир Наби, одного из самых излюбленных праздников езидов. Езиды верят, что в праздник Хедир Наби желания исполняются. Это праздник доброты и милосердия. К нему готовятся, прежде всего, очищая душу от зла и обид. В езидских легендах Хедир Наби также рассматривается как патрон влюбленных, поэтому он так популярен среди молодежи. В этот день молодые люди молятся и просят Хедир Наби исполнить их желания. Как и армянская молодежь в свой праздник Святого Саркиса, молодые езиды и езидки едят соленое печенье в надежде увидеть во сне своего избранника или избранницу.
Ранними замужествами и отсутствием уроков родного языка проблемы езидской молодежи не исчерпываются.
“Пропуски занятий езидскими детьми и просто уход из школы всегда были актуальной проблемой,” говорит учитель ерасхаунской школы Мраз Шамоян.
Мраз — юрист по профессии, но ему пришлось стать учителем езидского в школе, так как единственная учительница языка внезапно, посреди учебного года, переехала из Армении в Россию. Мраз говорит, что заменяет ее, пока школа не найдет нового преподавателя языка.
Директор школы Сусанна Сарибекян отмечает, что проблема ухода из школы особенно остро стоит у езидов. В прошлом учебном году пятеро учеников пропустили все занятия, все они езиды. Родители только одного ребенка написали заявление, что он отказывается посещать занятия, а остальные даже не отреагировали на многочисленные тревожные сообщения из школы, что их дети не посещают занятия.
Законы Армении не дают право отказываться от школьного обучения из-за национальных традиций той или иной группы. Напротив, в стране обязательное среднее образование для всех. Но нарушение права ребенка на обязательное образование не влечет за собой каких-либо юридических последствий.
“Роль и важность образования в общине не ценятся должным образом,” — сокрушается Мраз.
По его словам, в последние годы отношение к образованию среди езидов стало меняться к лучшему благодаря усилиям общественных организаций и активистов. Темпы этих изменений медленные, так как многим очень сложно избавиться от стереотипов.
“Люди не понимают, что образование может и не понадобиться тебе в какое-то время, но, на самом деле, оно может быть твоим самым сильным оружием”.
Труднее всего приходится езидским девушкам. Назик Шабабян, восьмиклассница из Ерасхауна, рассказала про свою 15-летнюю сестру, которой ее молодой человек запретил учиться дальше. По счастью, родители Назик не против того, чтобы она училась дальше.
“Мы женимся, как правило, на девочках 14-17 лет и они бросают школу после свадьбы. Иногда родители принимают решение запретить дочерям учиться в старших классах. Это укоренилось в нашем мышлении, в нашем мозгу,” — говорит Шамоян. — “Пусть простят меня многие в нашей общине, кто не примет того, что я говорю, но это своего рода варварство, от которого необходимо избавляться.”
Девятиклассница Маринэ Бадоян тоже не считает, что ранний брак — это правильно и мечтает поступить в колледж в Ереване или Эчмиадзине.
“Мальчики приезжают к школе на машинах, чтобы поглядеть на девочек, выбрать себе будущую жену. Бывают случаи, когда девочек похищают. В прошлом году одну мою подругу выдали замуж против ее воли”, — рассказывает Маринэ.
Еще одна школьница из Ерасхауна, Лиана Худоян, винит родителей в том, что происходит. “Эта культура, в основном, исходит от родителей, если этот стереотип исчезнет, девочки будут только рады,” — говорит Лиана. — “Девочка тоже имеет право устроить свою жизнь так, как она хочет. Если ты не образована, то не сможешь найти свое место в жизни.”
В уголовном кодексе Армении есть статья о понуждении к раннему замужеству, но она практически не применяется, так как очень часто ранний брак заключается по договоренности семей.
Земфира Калашян, специалист по образованию общественной организации “Национальный союз езидов “Синджар”, говорит, что позиция государства в таких вопросах — невмешательство в национальные дела общин.
“Во многом, да, община сама должна решить, что делать, как меняться. Государство говорит, вы должны вносить эти изменения, на нас не надо полагаться,” — говорит Калашян. — “ Но я считаю, что если речь идет о гражданах Республики Армения, то государство должно нести ответственность за них.”
Наш собеседник и проводник Коля Садоян не получил высшего образования, но готов дать возможность получить его своей пока еще шестилетней дочке, если она этого захочет.
Но его расстраивает, что новое поколение уже практически ничего не знает про веру езидов и их обычаи. Сам он часто общается с езидскими священнослужителями и шехами, лидерами общин, любит слушать их советы и истории.
“Наш народ разделен на касты: шехы, фиры и мыриды. Мы мыриды. Когда кто-то умирает, фиры делают “мумию” из тела усопшего своими руками, они омывают, очищают наших усопших. Наши фиры для нас святые, потому что они своими руками хоронят наших усопших”, — рассказывает Коля. Если бы езиды не были строги в вопросе замужества с представителями других наций, даже между кастами, не было бы уже езидской нации”.
Отец Коли не погиб во время войны в Карабахе. Его сердце остановилось от переживаний через неделю после того, как он вернулся домой в отпуск с фронта, где нечаянно убил двух подростков, брата и сестру. Шел 1991 год, Коле, младшему из четверых детей Агита Садояна, было всего шесть лет, старшей сестре было 12. Мать поднимала детей в одиночку.
“Армения моя родина, если мой отец так чувствовал и так много сделал для нее, кто я такой, чтобы не думать так самому? Но хоть бы госчиновники однажды приехали и спросили мою мать, как растут ее дети”, — с горечью говорит Коля. “Мой отец ушел на войну, он моя гордость. Пусть хотя бы это они не держат в тайне”.
Материал создан в ходе участия в некоммерческом проекте «Трансграничная журналистика» программы для журналистов — «Перспективы»․ Журналисты из трех стран рассказывают о проблемах национальных меньшинств проживающих в их странах. Полная версия материалов здесь.