«Чтобы понять ситуацию, нужно жить здесь». Выборы в Ахалкалаки

— Можешь быть пророссийским или прозападным, если ты грузин. Меньшинства обречены на конформизм. Нас легче наречь «предателями».

— Влияние извне зависит от финансирования. Если замешаны деньги, будет влияние. Бюджет исчерпан — влияния нет.

предприниматель: — У Грузии нет проблем с Европой. Они есть у Иванишвили. Его деньги, его проблемы. Он их нам всем навязал.

владелец магазина: — Чтобы понять ситуацию, нужно жить здесь. Неважно, что люди говорят журналистам. Важно, кто чей родственник, чей шеф, какой бизнес имеет, от кого деньги получает. Вот, например, ты. Получаешь деньги из американского фонда и спрашиваешь о российском влиянии.

— Не из американского…

— Неважно. Не из российского же? Когда деньги стали привозить из России, ее защитники расплодились, как грибы после дождя.

— В  Гумбурдо (груз. Кумурдо) находится лучшая школа Грузии, финансировали разбогатевшие в России местные.

— Уровень образования выше?

— Этого мы не знаем. Речь о здании.

Член избирательной комиссии в Гумбурдо не в курсе, что является членом комиссии.

Все 17 членов комиссии — мужчины.

Наблюдательница из Ахалкалаки замечает, как глава села фотографирует избирателя в кабине для голосования. Она, в отличие от членов комиссии, владеет грузинским. Присутствующие стараются не фиксировать нарушение. После настояний наблюдательницы звонят ее отцу, чтобы тот повлиял на дочь.

член комиссии: — Вы из Армении?.. Какой из вас международный наблюдатель?

Молодежь Джавахети все чаще переходит на грузинский язык. Даже между собой.

торговец: — Не представляю, чтобы армянские политики или бизнесмены вмешивались в наши выборы. Из SOCAR [азербайджанская государственная нефтегазовая компания] направляют, агитируют, запугивают. На это жалуются мои азербайджанские друзья. У руководства Азербайджана здесь большие интересы, они подкупают депутатов, министров, СМИ.

В день голосования в центре Ахалкалаки появился бизнесмен из Армении, бывший депутат от Республиканской партии, владелец футбольного клуба «Ширак» Арман Саакян — на черном Гелендвагене с дипломатическим номером Украины.

член комиссии: — Я 8 лет фальсифицировал выборы в Армении.

фермер: — Через нашу общественную организацию мы за 5 лет привезли в наши села 50 тракторов, а глава общины — 3. Но теперь нас называют иностранными агентами, а он — «патриот».

переводчица: — Молодые люди из Ахалкалаки ведут себя агрессивно только в Армении. Здесь они смирные, подавленные.

глава села: — Мы самые отзывчивые из армян… Фурами помощь посылали в Армению во время войны. Никто не сказал «спасибо».

наблюдатель: — Почему они скопились в коридоре? — Они из хопана [сезонная работа заграницей] вернулись, общаются.

После замечания молодые люди удаляются, оставив на подоконнике список имен и фамилий (на армянском). Доверенное лицо заметил, что мы снимаем: «Это не список, кто за кого голосовал… Мы проверяем, кто не пришел, чтобы отправить за ними машину. Поедешь в Армению, расскажешь, какой хороший здесь глава села».

педагаг: — В наше время грузинский в школе был иностранным языком, сейчас молодежь им владеет, пишет, читает. Сейчас армянского нет.

— Вы смотрите грузинские телеканалы?

— Смотреть нечего: у них свои разборки. О нас вспоминают, чтобы сказать «сепаратизм». Сепаратизм в 90-х нужен был — чтобы защищаться от тбилисских бандитов.

— Здесь армянских деятелей-выходцев из Джавахка не уважают. Приедут, съедят шашлык, установят хачкар и памятник деду…

— Напишите о нашей церкви. За все деньги берут, а потом удивляются, что люди ходят к православным священникам — они бесплатно крестят, бесплатно хоронят.

сотрудник бензозаправки: — Я перестал ездить в Ереван. Родители ездят. Сейчас в Тбилиси интереснее. В Ереване нет хороших клубов.

журналист: — В Марнеули сейчас ахалкалакский 2012 год. Избирательный беспредел.

журналист: — Раньше российская пропаганда пугала турками, хотя сами они с турками тесно сотрудничают. Теперь заладили о войне и ЛГБТ.