Главная / Армения / «Нас ни во что не ставят». Начальники каджаранского комбината не пришли на переговоры

«Нас ни во что не ставят». Начальники каджаранского комбината не пришли на переговоры

Руководство Зангезурского медно-молибденового комбината отказалось от переговоров с бастующими рабочими и обещания пойти на компромисс.

Вечером 3 февраля ЗММК признал законность забастовки. Рабочие считают это своей первой победой.

Ночью у костра они обсуждали свои требования. Было решено выделить три основных: вопрос зарплат, медицинской страховки и гарантия того, что никого не уволят. Остальные вопросы (улучшение условий труда, питание, образовательные гранты) решили оставить для второго этапа переговоров.

В 10 утра делегаты бастующих отправились на «переговоры» с представителями предприятия.

Они вышли через несколько часов, сообщив, что на самом деле переговоров не было: ЗММК их не вел.

«Мы зашли, получили ответ: запустите комбинат и приходите на переговоры, идите работайте, а потом приходите.

Никакого компромисса нет. Они нас ни во что не ставят. Они получат свой ответ», — заявил участник забастовки Шаварш Маргарян.

см. Уволены 8 бастующих работников Зангезурского медно-молибденового комбината, остальным угрожают

Более того, бастующие могут получить уведомления с требованием написать объяснительную.

Для определения дальнейших действий протестующие повторно организовали обсуждение, на котором все вольны высказываться, чтобы прийти к общему знаменателю.

Сам Маргарян заявил, что государство больше не может отмалчиваться и потребовал, чтобы в Каджаран прибыл премьер-министр Никол Пашинян.

«Государство не может игнорировать происходящее. Должен приехать премьер. Вчера я был против переговоров: пусть они придут. Ребята сказали, что это категоричный подход. В итоге на переговоры не пришли они.

Мы не должны просить премьер-министра. Он обязан думать о нас. Нас здесь обижают, то есть говорят «ваше слово — ничто, идите работайте, не то накажем вас денежной дубинкой». Я повторяю: наши права нарушаются. И мы еще живем в так называемом демократическом государстве.

Теперь посмотрим, реально ли оно демократическое, приедет этот человек нас защитить или нет», — заключил он.