Epress.am Новости из Армении
Светловолосые и голубоглазые, в горах Армении они как пришельцы с другой планеты. Кругом — Ваагни, Гамзачиган, Дебет и вдруг — село Фиолетово, где дома с резными наличниками. Здесь побывал корреспондент «Московского комсомольца».
На крышах — ни одной антенны. Здесь не смотрят телевизор, не читают газет, не гонят самогон, не курят и не ругаются матом. Уже почти два века в Фиолетове обособленно живут русские староверы — молокане. У них — ветхозаветные имена. «Входя в дух» — молитвенный экстаз — они подпрыгивают, поэтому их зовут еще «прыгунами».
Соседи уважают их за трудолюбие и патологическую честность. По-особому засоленную в дубовых кадках молоканскую капусту знают не только в Закавказье.
Молоканское село за поворотом открывается внезапно. Притормаживаем около колоритного деда с окладистой бородой. Под распахнутым жилетом — рубаха навыпуск, тонкая подпояска. Прозрачные, как лед, глаза держат, не отпускают.
— Потай, приезжи? Утрафьте, возьмитя к ужоткому картовь. Надысь до дождя копали, приспели.
К нам спешат женщины с соседних прилавков. Все — в платьях с воротниками под горло и белых накрахмаленных передниках.
— Отведуйте с душой желадной! — протягивает нам красные яблоки круглолицая молоканка. На наше «спасибо» следует напевный ответ: «На чем? На своем на добром?»
Почувствовав на себе холодный глаз объектива, все разом закрывают лица руками. Фотокамера, как радио и телевидение, для молокан — от лукавого! Они не признают церковной иерархии, рукотворных храмов, православных обрядов, не верят в «деревянки» — иконы. Молясь, не осеняют себя крестом, а крестины именуют «кстинами».
Молоканами их назвали, потому что в пост в отличие от остальных православных они ели молочные продукты.
Спускаемся с трассы в село. В низине всего две улицы, 380 хозяйств, по-местному — «дымов», чуть меньше 1,5 тысячи жителей. Горизонта нет, куда ни глянь, всюду — горы. Три часа езды, что до Еревана, что до Тбилиси.
195 мужчин и 194 женщины поселились в лощине на месте военного блокпоста, между Базумским и Памбакским хребтами, еще в 1840 году. Тамбовскую губернию покинули согласно декрету Николая I. Сектантов, что поклонялись Богу только в духе, решили удалить подальше от православного мира.
— Шли пешком — кто босой, кто в лаптях. Власти думали, что молокане растворятся среди разноплеменного населения Закавказья, а получилось наоборот: духовные христиане сплотились, благодаря вере смогли создать на чужбине уголок России.
После тамбовских богатых черноземов молоканам досталась бурая земля, нанесенная ветром на скалы. Чтобы разбить огороды — пришлось возить плодородную почву на тачках из долины.
Армяне переняли от переселенцев столярное и кузнечное дело. Стали сажать картошку, заменили арбу четырехколесной повозкой. Староверы же на новом месте научились разводить овец.
Алексей Новиков — сельский староста, он же глава администрации Фиолетова. Молоканам после женитьбы положено отпускать бороду. Алексей Ильич — гладко выбрит, во вполне современном костюме. Местные жители, что стоят с молоком и картошкой у трассы, успели шепнуть: «Идолопоклонник, держит в доме сатану — телевизор, а в управлении — компьютер».
— Я за село отвечаю, мне без связи и информации нельзя, — говорит в свою защиту староста. — Как выйду из дома, все деревенские ко мне: «Какие новости в миру?»
Алексей Ильич, по мнению молокан, еще и «прелюбодей». Семьи здесь традиционно крепкие, а этот посмел развестись и снова жениться. Взял пришлую молоканку, Сару Абрамовну из Мордовии. К тому же переметнулся от «прыгунов» к «постоянным» (один из подвидов учения молокан — автор), стал ездить молиться в соседний Дилижан.
Реальная власть в селе, по уверениям жителей Фиолетова, принадлежит пресвитеру Николаю Ивановичу Суковицыну. Все дела — семейные, рабочие, общинные — совершаются только с одобрения 86-летнего руководителя общины. Он может лишить поддержки любого отступника от веры, а также исключить из собрания.
За все время существования села было около десяти браков с армянами. До карабахского конфликта у нас жили азербайджанцы, три девушки вышли замуж за азербайджанцев. Но мало кто ужился, почти все разошлись, он, как правило, потом брал жену из своих, а молоканка оставалась одна с ребенком. Удачных союзов было наперечет.
Местные власти всегда хорошо относились к молоканам. Между двумя русскими селами — Лермонтово и Фиолетово — даже посадили березовую рощу, чтобы она напоминала нам об исторической родине. Провели в Фиолетово газ. У нас в селе осталась работать единственная на всю Армению государственная русская школа. Железнодорожники помогли ее отремонтировать, посольство привозит российские учебники. Выпускникам выдают направление в Российско-Армянский (Славянский) университет. Если всем остальным требуется набрать 19 баллов, чтобы поступить в вуз, то молоканам — достаточно 8.
Любопытно, что правильному русскому литературному языку молоканских детей учат учителя-армяне, приезжающие на занятия из соседнего Ванадзора.
Молокане до недавнего времени не стремились получать высшее образование.
— В старшие классы у нас издавна шли единицы, — говорит старожил села Иван Ипатьевич. — Каждый старался свою дочку на базар пристроить продавать капусту. А чтобы она поехала куда-то учиться, это нет, потом еще уйдет в мир. Зачем это? С малых лет все наши ребятишки помогают родителям по хозяйству. А в школу отдыхать ходят! Когда посевная пора — на уроках и вовсе не появляются.
Армянский язык входит в школьную программу, все его учат, разговорную речь понимают, но говорят с трудом. Поэтому делопроизводство в сельской администрации ведет секретарь Арарат Абрамян из соседней деревни.
Добрая половина села сейчас на заработках. В Ереване мужчины нанимаются ремонтировать квартиры, женщины — убирать дома. Многие молокане работают на строительстве газопроводов в Тюмени и Сургуте. Вербовщики из Восточной Сибири в селе не редкость. Молокан охотно нанимают в бригады сварщиков, где нужны надежные, непьющие работники. Отработав вахту в шесть месяцев, они возвращаются в Фиолетово.
Молодых, что уезжают жить в молоканские общины в окрестности Ставрополя и Краснодара, осуждают всем селом: дескать, «затаптывают следы предков».
— Нашим ребятам предлагают служить в армии в погранвойсках, нести вахту вместе с российскими пограничниками, — говорит Иван Семенов. — Так наши хлопцы стремятся попасть в чисто армянскую армию. Отслужат положенный срок — и приходят домой, прекрасно владея армянским языком. Горную страну молокане считают своей родиной.
В воскресенье всей семьей они ходят в молитвенные собрания. На мелодии русских народных песен поют псалмы и читают отрывки из священных текстов. Разжигают дюжину самоваров, работающих на угле, пьют густой чай. К праздникам белят избы, «катают» лапшу и варят ее в чугунках. Полсотни человек в Фиолетове не берут пенсии: не позволяет вера, эти деньги не заработаны своими руками.
Многие из молокан сейчас очень нуждаются в помощи, но просить ее никогда не будут. Они отказываются принимать иностранные группы туристов, потому как не желают, чтобы их «изучали за деньги».
«На человека должны смотреть всего три раза: когда родится, когда в брак вступает, когда умирает», — подводит итог молоканка Евдокия.