Epress.am Новости из Армении
Первый глава посреднической миссии России по Нагорному Карабаху Чрезвычайный и Полномочный посол Владимир Казимиров рассказал в интервью «Красной звезды» об особенностях десятилетиями нерешаемого карабахского конфликта.
— Ход встреч и переговоров по нагорно-карабахскому урегулированию и в этом году пока не принёс ощутимых результатов. С чем Вы связываете затянувшийся процесс армяно-азербайджанского противостояния?
— Карабахский конфликт – самый первый и наиболее ожесточённый в годы развала СССР. Ситуация в регионе от Баку до Еревана долго оставалась довольно противоречивой. С одной стороны, столетия совместного проживания армян и будущих азербайджанцев, тесные межэтнические и культурные связи, а с другой – временами ожесточённые столкновения, кровавые разборки. Причины возникновения конфликта в конце 80-х годов невозможно осмыслить в отрыве от исторического контекста. Здесь и Геноцид армян в Турции, и кровавые битвы в Закавказье и в самом Карабахе в начале ХХ века, и особенно судьба Нахичевани: прежде там жило очень много армян, но их полностью вытеснили.
Опасаясь подобного развития событий, армяне НК искали выхода из Азербайджанской ССР. Ещё до начала военных действий 1991-94 гг. по обоюдной вине Армению и НК покинули около 230 тысяч азербайджанцев, а Азербайджан почти 400 тысяч армян. В ходе боевых действий армянам удалось захватить семь районов Азербайджанской Республики вокруг НК, около 700 тысяч азербайджанцев оказались перемещенными лицами. Произошло размежевание двух народов, на протяжении столетий проживавших бок о бок. Быстро его не преодолеть, а стремиться к нормализации обстановки в регионе совершенно необходимо.
— Насколько известно, тогда боевые действия были прекращены только благодаря вмешательству России и началу процесса мирных переговоров.
— Переговорный процесс начался в сентябре 1991 г. с поездки первого российского президента Бориса Ельцина и его казахстанского коллеги Нурсултана Назарбаева. А в мае 1994 г. Россия помогла трем сторонам конфликта выйти на бессрочное перемирие. С марта 1992 г. параллельно, но не столь успешно вела переговоры Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (тогда ещё СБСЕ). Начиная с 1997 г. Россия, США и Франция в качестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ ведут переговоры между сторонами конфликта. Переговорный процесс прошёл ряд этапов, но пока не дал ожидаемых результатов. Однако помог сохранить в целом режим прекращения огня, несмотря на нередкие и опасные инциденты.
— Все эти достижения в переговорном процессе датированы серединой или концом 90-х годов. А чем характеризуется современный этап нагорно-карабахского урегулирования?
— С конца 2007 г. напряжённо проходит согласование базовых принципов урегулирования конфликта, которые должны лечь в основу мирного соглашения. Принципиальные разногласия сторон — в главном вопросе конфликта: Баку не желает соглашаться на проведение свободного и юридически обязывающего волеизъявления населения НК по определению его статуса, тогда как посредники и мировая общественность видят выход из конфликта именно в этом. Баку, со своей стороны, согласен на референдум по статусу НК, но только во всём Азербайджане и исключительно по некому статусу в рамках данного государства.
Чтобы «замотать» этот неприятный вопрос, азербайджанская сторона фокусирует переговоры и свою пропаганду на устранении не причин, а лишь неприятных для нее последствий вооружённого конфликта: на уходе армян с захваченных земель и возвращении туда перемещённого населения. Президент Ильхам Алиев пытается охватить этим и НК. Отец был поаккуратнее, не хотел заводить переговоры в тупик.
При этом Баку всячески скрывает, что оккупация 7 районов была бы и невозможна, если бы не его явные просчеты в погоне за победой и упорное нежелание во время прекратить все военные действия, как не раз ему предлагали посредники. Довольно эфемерным представляется и расчёт «безвозмездно» вернуть эти земли, раз мировое сообщество нетерпимо к оккупации как таковой. К тому же Азербайджан (как и Грузия в ситуации с Абхазией и Южной Осетией) категорически не желает заключать соглашение о неприменении силы. Наоборот, всемерно подчёркивает, что готов к новой войне. Это видно и по огромным военным расходам, и по силовой риторике, и по инцидентам на линии соприкосновения. Хотя международные организации и видные государственные деятели многих стран подчёркивают невозможность военного решения этого конфликта. В этих условиях под градом угроз армяне не торопятся оставлять нынешние укреплённые позиции.
— К тому же последние высказывания руководства как Азербайджана, так и Армении свидетельствуют о нарастающем напряжении в регионе. Чем вызвана подобная активизация военной риторики?
— В значительной мере взвинчивание военной риторики в последнее время вызвано инцидентами на линии соприкосновения сторон конфликта, хотя для одной из них и то, и другое – системная линия, для другой – своего рода ответные меры. Инциденты — не случайность, а следствие установки «не давать покоя оккупантам». Изначальный отказ одной из сторон развести войска после прекращения огня (в нарушение согласованного заранее), а затем даже специальное сближение с позициями противника облегчили возникновение инцидентов. В эту линию вписываются и ее же отказ отвести снайперов с передовых позиций, и нежелание допускать расследование инцидентов. Где логика в обещании отвода снайперов и проведении расследований не сейчас, в пору инцидентов, а лишь потом — после ухода армянских сил?
Особого внимания требует срыв всё той же стороной соглашения об улаживании инцидентов или, как его ещё часто называют, «об укреплении режима прекращения огня». Оно было официально подписано тремя сторонами конфликта ещё в феврале 1995 г., но упорно не выполняется и абсолютно замалчивается (догадайтесь с трех раз, какой стороной!). Подобная политическая линия, достойна не столько сожаления, сколько осуждения. Жаль, что посредники не находят слов или «стесняются» квалифицировать подобный образ действий сторон и фактически пасуют перед их несговорчивостью.
— Но это не снимает ответственности и с России, как одного из трёх сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Какие акценты расставляет российская сторона на переговорах?
— Россия с самого начала являлась наиболее активным посредником в переговорном процессе. Прежде всего, мы настаиваем на исключении любых проявлений агрессивности и поиске компромиссных развязок по спорным вопросам. Конфликт куда больше затрагивает наши интересы, чем интересы США и Франции. К тому же народы Закавказья ближе всего к России. Однако приходится констатировать, что стороны на данном этапе явно не способны к поиску разменов. А приближение выборов в Армении и Азербайджане исключает проявления ими гибкости на ближайшие два года. Президент России, видимо, учтёт и этот фактор, что во многом определит порядок дальнейших действий. Но несмотря на выборы в двух странах, представляется, что можно было бы продолжить усилия общественных структур и экспертного сообщества по подготовке почвы к сближению позиций сторон в дальнейшем.
— С учётом того, что заметного сближения сторон пока не наблюдается, возможен ли более конструктивный диалог при изменении существующего формата переговоров?
— Дело вовсе не в формате переговоров и не в посредниках. Нынешний тупик – дело рук самих сторон конфликта, плод их неспособности к умеренным, реалистичным и сбалансированным требованиям. Кроме того, есть и помехи все той же стороны возврату за стол переговоров третьего участника – НК. Ведь в годы войны Баку подписал с НК десяток документов, включая соглашение о прекращении огня и улаживании инцидентов. Сценария быстрого завершения переговоров мирным соглашением пока нет. В сложившейся ситуации крайне необходимы терпение и настойчивость.