Epress.am Новости из Армении
Адвокат «Наирит»-а выступал против проведения журналистами съемок в ходе судебного заседания по иску о банкротстве завода. Также ему пришлось не по нраву, что бывшие сотрудники предприятия решили поддержать «Наирит» в зале суда.
В суде общей юрисдикции административного Шенгавитского района состоялось второе судебное заседание по иску с требованием признать компанию «Наирит» банкротом. Иск предъявило ЗАО «Электрические сети Армении», которому завод задолжал около миллиарда драмов. 3 сентября в суд прибыли бывшие сотрудники «Наирит»-а. Они хотели поддержать предприятие, сделать, по их словам, все, чтобы «Наирит» не признали банкротом. В таком случае, по мнению бывших сотрудников, сохранится возможность перезапуска завода.
Адвокату «Наирит»-а Армену Абовяну пришлось не по нраву их присутствие в суде. «Есть 1700 экс-сотрудников. Позовите их всех в зал суда», — с иронией предложил адвокат. Он подошел и к журналистам с просьбой «не приходить и не мешать». Представители СМИ, однако, присутствовали на заседании. При этом адвокат ходатайствовал о том, чтобы журналистам запретили проводить съемки: Абовян счел это нецелесообразным.
Судья удовлетворил ходатайство. Кроме того, адвокат попросил суд отложить следствие на длительное время.
«Переговоры с «Электросетями Армении» продолжаются. Стороны могут примириться, а вопрос невыплаты долга – устранен. Прошу отложить заседание до конца года», — заявил представитель «Наирит»-а.
На вопрос судьи, может ли завод выполнить обязательства, Абовян дал положительный ответ. Активы «Наирит»-а, по его словам, оцениваются более чем в 75 млн. драмов, а долг составляет всего 1 млрд.
Суд удовлетворил ходатайство и назначил следующее заседание на 18 ноября.
По завершении заседания, когда все покинули зал, пристав закрыл двери, Абовян и судья Армен Чичоян остались наедине. Спустя несколько минут уже в беседе с журналистами адвокат пообещал ответить на все вопросы на территории завода, затем согласился поговорить, но не перед видеокамерами. На вопрос о том, почему он против публичности следствия, адвокат ответил «Это мое право».