Epress.am Новости из Армении
Большинство граждан Грузии продолжают считать, что спецслужбы незаконно следят за людьми и прослушивают их разговоры. Об этом говорится в докладе, обнародованном сегодня Институтом развития свободы информации. Как заявляют правозащитники, это недоверие свидетельствует о неэффективности реформы правительства “Грузинской мечты”, ставившей целью искоренения практики тотальной слежки в годы правления “Нацдвижения”.
Как передает “Эхо Кавказа”, большинство граждан Грузии предпочитают не говорить по телефону о личных секретах (64%) и не делиться критическими соображениями о происходящем в стране (69%). Таковы данные соцопроса, проведенного Центром исследовательских ресурсов Кавказа по заказу Transparency International весной 2016 года. Большинство опрошенных считают, что нынешние власти также незаконно прослушивают политиков, журналистов и активных граждан.
Сравнивая эти данные с результатами аналогичных опросов 2013 и 2015 годов, сотрудники Института развития свободы информации (IDFI) констатируют, что общественное мнение после прихода к власти “Грузинской мечты” не изменилось. Объявленная реформа по искоренению порочной практики тайной незаконной слежки и ее использования против оппонентов оказалась неэффективной, говорится в обнародованном сегодня докладе IDFI “О регулировании секретной слежки”.
Один из авторов доклада Тамар Иакобидзе объясняет недоверие граждан тем, что и после смены власти слив компроматов не прекращался. Осторожность общества сохраняется и потому, что, несмотря на ужесточение процедур начала тайной слежки, у Службы госбезопасности остаются возможности обойти закон, объясняет Иакобидзе: “С 2012 года замечается тенденция уменьшения числа обращений следственных органов в суд для получения разрешений на тайную слежку. К примеру, в 2011-м таких было более 7 тысяч. В 2015-м — всего 373, из них суд выдал разрешение в 271 случае. Но у нас есть вопросы по достоверности статистики. У СГБ есть все необходимые технические ресурсы для доступа ко всем телекоммуникационным операторам и без ведома суда и аппарата инспектора по защите персональных данных они могут осуществлять тайную слежку”.
Сегодняшний доклад IDFI подлил масла в огонь дискуссий вокруг вопроса, у кого должен оставаться “главный ключ” к инициированию тайной слежки? Действующая модель это право оставляет за СГБ, но с согласия суда и ведома Инспектора по вопросам защиты персональных данных. Сеть правозащитных НПО выступает против этой процедуры. Они даже обжаловали ее в Конституционном суде. В апреле 2016 года КС признал неконституционным технические возможности доступа СГБ к мобильным операторам и обязал парламент изменить существующий правопорядок.
Сегодня правозащитные НПО настаивают на создании независимой структуры, говорит представитель грузинского филиала Transparency International Лика Саджая: “Мы предложили законопроект о создании независимой структуры, подконтрольной парламенту. Это ведомство будет осуществлять техническую сторону слежки и передавать материалы следственным органам. Этот процесс также будет контролироваться Инспектором защиты персональных данных”.
Но этот вариант не устраивает власти. На специально созванной рабочей встрече в парламентском комитете по юридическим вопросам 20 января министр юстиции Тея Цулукиани заявила: “Государство ответственно за то, чтобы безопасность нашей оккупированной страны была защищена. Поэтому я считаю, что так называемые ключи (к началу процедуры слежки) и система защиты должны остаться в руках государственного ведомства. Какого? Это выявит дискуссия, в которой участвует и наше ведомство”.
Не нравится идея правозащитников и главе парламентского комитета Эке Беселия. Она считает, что контроль должен оставаться в руках исполнительной власти: “Это может быть организация в виде юридического лица публичного права. Она будет более независима, но в тесной связи с СГБ, на которой лежит самая высокая ответственность за безопасность страны”.
В таком случае профильные НПО в поправках смысла не видят. Очередная встреча рабочей группы состоится на следующей неделе. По решению КС парламент должен рассмотреть поправки в законодательство о тайной слежке до 31 марта этого года, передает “Эхо Кавказа”.