Epress.am Новости из Армении
В центре Баку внезапно со скандалом закрыли кафе под названием «26». Оно располагалось неподалеку от парка «Сахиль» (ранее носящего имя 26 бакинских комиссаров). Конфискацией имущества руководил сам мэр столицы Гаджибала Абуталыбов, он прямо обвинил владельца кафе в пособничестве армянам (26 бакинских комиссаров под руководством Степана Шаумяна в 1918 году жестоко подавили антибольшевистский бунт, в результате чего погибло около 10 000 человек). Арендодатель помещения арестован и доставлен в полицию.
«Сочувствующим «дашнакам» места в Азербайджане нет!» – заявил Абуталыбов, не забыв добавить, что владелец кафе осмелился написать цифру «26» еще и прописью на английском, а потому все причастные к функционированию заведения «будут привлечены к уголовной ответственности в соответствии с законом». Пока глава исполнительной власти так и не уточнил, в соответствии с каким законом он конфискует имущество и опечатывает кафе без решения суда и ордера.
Хотя некоторым не нравилось название кафе в центре столицы, заведение уже несколько лет работало, арендуя часть здания, где находится Союз писателей Азербайджана. Общественность, привыкшая к тому, что власти могут средь бела дня арестовать любого и по любому поводу, в этот раз отреагировала бурно. В соцсетях эта история была воспринята как комическая. Заговорили о том, что все азербайджанцы, рожденные 26 числа, тайно подают знаки местным агентам Еревана.
Вслед за заявлением Абуталыбова кафе было закрыто, вывеска «26» – «Twenty six» — снята, а имущество кафе вывезено из помещения. Арендатора помещения сотрудники правоохранительных органов препроводили в отделение полиции.
За день до закрытия арендатор кафе Рамин Мамедов в интервью телеканалу «Хазар» говорил, что название кафе не имеет никакого отношения к бакинским комиссарам. «Число 26 для меня счастливое. Мне 26 лет, родился 26-го числа, номер машины 026, да и наше кафе находится в доме с номером 26. Как видите, в интерьере ничто не напоминает пропаганду коммунизма».
«Эхо Кавказа» обсудил ситуацию с азербайджанскими активистами Фикретом Мамедовым и Зардуштом Ализаде.
— Фикрет, почему его понадобилось закрывать именно сейчас, да еще с таким громким скандалом, вплоть до ареста владельца?
— Никто, честно говоря, не знает. Предполагается, что просто как бы создан фон властью вокруг этого кафе, есть и другие информационные вбросы, призванные отвлечь внимание от более важных событий, которые имели место быть в международной прессе в связи с Азербайджаном, т.е. с отмыванием денег, лоббистской деятельностью, финансированием лоббистской деятельности и т.д. А что касается того, почему так громко и глупо, – ну, мэр у нас такой, т.е. он, в принципе, всегда был как бы посмешищем и героем всевозможных историй и анекдотов, соответственно, он устроил такую клоунаду. В принципе, можно было это сделать более грамотно, четко, может быть, с каким-то юридическим обоснованием, но он сделал так, как сделал, и это вызвало достаточно большой и бурный скандал в соцсетях и т.д. Единственное разумное объяснение – это то, что, в принципе, пытаются отвлечь от чего-то более важного.
— Ну, это опять же не совсем убедительное объяснение, потому что если кто-то хотел себе это помещение в центре города, то можно было сделать тихо, но там явно был намеренный цирк…
— Об этом и речь, – зачем надо было делать это в виде цирка, если можно было бы сделать очень спокойно и, в принципе, достаточно грамотно. Можно было просто обратиться к этим людям, и, я думаю, они не стали бы упорствовать и просто поменяли бы и название, и все остальное. Более того, это кафе существует на протяжении нескольких лет, оно всегда работало, и, в принципе, если это у мэра вызывает ассоциацию с 26-ю бакинскими комиссарами, то это как бы его проблема. Т.е. люди могли его назвать «26» и «27» и т.д., в принципе, можно было назвать «1915 год», и тогда у него, наверное, была бы ассоциация с геноцидом азербайджанцев в некоторых регионах Азербайджана и в Баку, но опять-таки — это его проблема и это не является юридическим основанием для того, чтобы в такой жесткой форме преследовать людей. Соответственно, если шум создается на ровном месте, значит, это кому-то нужно.
— А как сам мэр Баку объяснил, что он стал конфисковывать имущество без суда и следствия?
— Он сам пока еще не объяснил, он завис. Сама акция объяснена тем, что кто-то осмелился назвать кафе именем 26 бакинских комиссаров, ассоциировать с ними, а 26 бакинских комиссаров, как известно, всячески способствовали резне местного населения в революционный период, в период Бакинской коммуны и т.д., – больше никаких разумных объяснений нет, но опять-таки – это его собственные фантазии. У нас один премьер-министр и 25 министерств и государственных комитетов, соответственно, получается 26, – что с ними тогда делать?
— Собственно, сам владелец кафе объясняет это название, – он же намекал, с какой целью. Я знаю, что есть немало людей, которые, конечно, против взламывания, конфискации, но и против названия, потому что зачем провоцировать и так называть в центре Баку кафе?
— Это его право. У него нет ничего законодательного, что запрещало бы ему это делать, т.е. если властям города это не нравится, то есть цивильный способ сделать это по-другому: допустим, запретить советскую символику, агитацию советской пропаганды и т.д. и вносить соответствующие изменения в законодательство, и если кто-то этому не соответствует, то мэрия города должна подавать в суд и, соответственно, решать это в судебном порядке. Осуществлять рейдерский захват, даже если бы там каждый день ел и пил Шаумян, если бы он был живым, никто не имеет права.
— В основном реакция людей однозначная или как-то разделилась?
— Нет, в принципе, она однозначная, и как бы мэра особо не любят, знают его как дурачка и клоуна, и вряд ли вообще кто-нибудь посмеет вступиться за него при таких обстоятельствах. Соответственно, однозначно плохо, плохо для бизнеса. Там очень много иронии по поводу того, что правительство обещало поддержку бизнесу, обеспечивать интересы бизнеса и т.д.
* * *
Мнение Зардушта Ализаде:
– У нас есть такой, очень железобетонный довод: когда что-то хочешь сделать, что не является вполне законным, это обязательно связывают с дашнаками, с армянами. По поводу любой критики в адрес Азербайджана говорят, что это армянские лобби организуют во всемирном масштабе. Конечно, доля истины в этом есть, но тем не менее не нужно давать повода, не нужно совершать незаконные поступки. Вместо того чтобы сказать, что «а вот, как у нас правая нога хочет, левая рука хочет, мы так и делаем», они начинают говорить, что «вот, это армяне делают, потому что мы все делаем правильно и принципиально верно, но вот армяне – гады – все раздувают, и получается, что мы неправы». Вот и все.
Что касается связей с армянами, то у нас больше всех с армянами встречается министр иностранных дел, потом у нас бизнес-отношения части нашей элиты с армянами, даже в самой Армении мне говорят, что есть объекты каких-то наших олигархов. Но тем не менее я думаю, что это тоже не является абсолютным преступлением, более того, я за то, чтобы иметь с армянами общие дела, общий бизнес, это могло бы помочь в разрешении конфликта. Во время общего бизнеса появятся доверительные отношения, что, в принципе, может помочь нахождению какого-то общего решения конфликта.
Что касается того, что мэр занимается этим, а не судебные власти, приставы, – это у нас потому, что у нас не работает Конституция, у нас нет права на частную собственность. У нас есть люди, которые до сих пор считают, что 26 бакинских комиссаров, в принципе, были хорошие люди, потому что они боролись против богатых людей, кровососов, эксплуататоров. Такие люди есть, – их немного, но они есть, но я думаю, по Конституции они имеют право на выражение своего мнения. Кроме того, в Москве же продаются разные матрешки с изображениями Сталина, Ленина и т.д., но за это же в России не сажают, – а у нас попробуй сделай матрешку со Степаном Георгиевичем Шаумяном, – будет страшный вселенский скандал. Поэтому у нас немного слишком серьезно все это воспринимается, хотя страна абсолютно несерьезная – нет чувства легкости, нет чувства юмора, стеб и ерничество не воспринимается достаточно легко, все воспринимается брутально, хотя, повторю, страна абсолютно несерьезная.