Вернуться к прерванному в Армении в 90-х экологическому пути

«90-ые прошлого века. Армянское общенациональное движение выбирает и экологию, и Карабах. Общество оказывается под невыносимым прессом. Левон Тер-Петросян выбирает экологию, Вазген Саргсян, Кочарян – Карабах. Второй вариант побеждает. Начинается горнорудное победное шествие и так далее. Сейчас тем же способом прессуют новое правительство, — «и, и», из-за которого ЛТП подал в отставку. Сценарий повторяется… Согласен, общество – осел, но вынести два этих груза оно не может, выбирайте… Что я хочу сказать: сначала отдайте Карабах азерам, затем закрывайте Амулсар, сколько хотите. Все не может быть идеально», — отрывок из поста культуролога Вардана Джалояна в соцсети «Фейсбук».

После окончания карабахской войны внутриполитическая жизнь вокруг путей решения конфликта раскололась в Армении на два полюса, проведя разделительные линии не только между властью и оппозицией, но и внутри самой власти. Министры силовых структур Армении – обороны и внутренних дел – Вазген и Серж Саргсяны вместе с премьером Робертом Кочаряном выступили против политического курса президента Левона Тер-Петросяна, как то: совместить принципы самоопределения наций и территориальной целостности и решить вопрос, пойдя на взаимные уступки.

По мнению Тер-Петросяна, неурегулированность вопроса является (была) серьезнейшим препятствием для экономического развития Армении и Карабаха, основанием для напряженности с международным сообществом и особенно с соседями, она может (могла) привести общество к непоправимой катастрофе.

Избранный Тер-Петросяном курс в вопросе Карабаха его оппоненты назвали пораженческим. Несмотря на то, что в декабре 1996 года на Лиссабонском саммите ОБСЕ Республика Армения в лице Тер-Петросяна стала единственной страной, проголосовавшей против совместного заявления стран-членов саммита о признании территориальной целостности Азербайджана и наделении Нагорного Карабаха суверенитетом в его составе, президенту Армении не удалось избежать припысывания ему пораженческих намерений в вопросе Карабаха и предотвратить усиливающееся изо дня в день высокомерие своих политических оппонентов.

Воображение оппозиции достигло иррациональных масштабов: не было дилеммы между войной и миром, действенной исходной точкой была победа, разговор и действие с позиции победителя: «заключу достойный мир не на фоне спитакского землетрясения, а на фоне землетрясения в Агдаме… Навязывание поражения народу, совершившему агдамское замлетрясение, — совершенно не мир», — заявлял премьер Роберт Кочарян. Практически тогда же приобретение независимости он считал «вопросом гибкости, возможный вариант должен гарантировать независимость Карабаха» (см. «Республика Армения», выпуск 16 декабрая 1997).

Не сумев предотвратить возникший внутриполитический кризис и развернуть серьезную дискуссию вокруг вопроса, 3 февраля 1998 года Левон Тер-Петросян прекратил свои президентские полномочия.

Уходя, он констатировал в своей короткой речи об отставке: «Раздувание вопроса Арцаха в кризисе власти было лишь предлогом. Проблема глубже и связана с основными положениями государственности, с альтернативой миру и войне… Ничего странного не произошло, просто в Армении проиграла партия мира и достойного примирения» (Левон Тер-Петросян, Избранное, Ереван, 2006, 661).

Риторика Кочаряна после того, как он стал президентом в начале 1998 года, резко меняется, что приводит его к умеренному курсу в вопросе Карабаха. Президент Кочарян пытается с достоинством отступить от позиции Кочаряна-премьера, заявив, что не отказывается от своего намерения привести Карабах к независимости или присоединить к Армении, просто подвешивает вопрос, чтобы не навредить переговорному процессу. Уже 18 июня 1998 года министр иностранных дел Осканян сообщил «Арменпресс»-у, что Армения воздерживается от поднятия вопроса независимости НКР или воссоединения (см. Республика Армения, 1998, 118). За 10 лет правления Кочаряна обсуждались три формулы урегулирования карабахского конфликта: принцип Общего государства, Парижский (Ки-вестский) и Мадридский.

— Согласно принципу Общего государства, Нагорный Карабах является государственным и территориальным образованием Республики и вместе с Азербайджаном формирует «Общее государство» в его международно признанных границах.

— По оглашенной в результате переговоров в Ки-Весте информации, был предложен следующий вариант урегулирования: Автономная Нагорно-Карабахская область выходила из-под контроля Азербайджана и переходила под контроль Армении. Статус НК устанавливался в контексте Армении. Азербайджан должен был иметь возможность прямой связи с Нахиджеваном через Мегринский район, взамен на это Азербайджан признал бы, что Лачинский коридор принадлежит Армении.

— В ноябре 2007 года американский, французский и российский министры в Мадриде представили Армении и Азербайджану предварительный вариант основных принципов урегулирования. Основные принципы содержат взаимные уступки, основанные на принципах неприменения силы, территориальной целостности и равных возможностей и самоопределения наций. Основные принципы, в частности, предусматривают возврат под контроль Азербайджана территорий вокруг Нагорного Карабаха, временный статус Нагорного Карабаха, который даст гарантии безопасности и самоуправления, коридор, связывающий Армению и Карабах, дальнейшее определение окончательного статуса НК посредством обязательного волеизъявления, право на возвращение в прежние места проживания для всех переселенных и беженцев, а также международные гарантии безопасности, включающие в том числе миротворческую деятельность.

Это те принципы, вокруг которых вели переговоры и которые одобряли «карабахские» деятели – Роберт Кочарян, а затем и Серж Саргсян. Как видите, заявленная ими риторика была хорошо разыгранным политическим балаганом для внутренней аудитории. Вот уже три десятилетия выбор в вопросе Карабаха невелик: есть один путь – взаимные уступки.

Постфактум карнавал Партии войны был перформативной разминкой для ума, большим политическим блефом. Карабахский конфликт до сих пор не урегулирован. Нагорно-Карабахская Республика – непризнанное государство, его не признала ни одна страна мира, в том числе и Армения. Локомотив переворота 98-го 20 лет правил Республикой Армения, заложив в основу управления государством роковые принципы превалирования военной власти, олигополии. «Выбор» вокруг вопроса Карабаха не был в пользу Карабаха, это была борьба за узурпацию власти в Армении.

Народное движение 2018 года было борьбой против этой захватнической политики государства, эта борьба подорвала основы вымогательского режима. На этом революционном этапе борьба за Амулсар – продолжение политических желаний движения, и оно претендует на установление новых форм гражданской и политической идентичности, на то, чтобы заново очертить границы права на достойную жизнь в Армении.

Эта борьба может иметь ключевое значение для аксиологии революции и отсылаться к прерванному в 90-х экологическому пути.

Амулсар задает начало прогрессу общества. Апрельская революция может стать большим, чем маленькая ереванская история, она может выйти за пределы границ, изменить их нынешнее значение. Так почему бы не приготовиться к прыжку с революционной высоты, не боясь границ. Новая Армения устремляет свой взор к жизни и миру, экологии и цивилизации, и это хорошая возможность для правительства Никола Пашиняна остаться и стать частью этого прогрессивного проекта.

Гаянэ Айвазян, научный сотрудник исследовательского института «Матенадаран»