Epress.am Новости из Армении
На вопросы Epress.am о динамике армяно-азербайджанского диалога за последние два десятилетия, в связи с 21-летием независимости Армении, ответил глава «Кавказского Центра Миротворческих Инициатив», правозащитник Георгий Ванян.
— Раньше президенты Армении и Азербайджана для обсуждения вопросов урегулирования карабахского конфликта встречались на границе своих стран, и это обнадеживало. Постепенно граница закрылась, и в сознании людей укоренилось мнение, что эту стену невозможно разрушить.
Одним из главных факторов войны являются трофеи, мародерство, разграбление годами нажитого имущества людей. Армяно-азербайджанская война была мародерской войной, но, после активной фазы боевых действий, это мародерство продолжилось на общественном, политическом и государственном уровне. К примеру, грантовая сфера сегодняшнего армяно-азербайджанского диалога, является послевоенным мародерством, потому что, если гранты не служат своей цели, и ты участвуешь в этом процессе, то, значит, обеспечиваешь свое личное благосостояние, гонорары, поездки, и становишься частью государственной конъюнктуры, – сказал Ванян.
Регресс в этой сфере, по мнению правозащитника, можно проиллюстрировать на примере изменения отношения властей и общественного сектора к деятельности Кавказского Центра Миротворческих Инициатив: «До 2007 года перед нами были открыты все двери, мы работали во всех областях Армении, в селах, во всех районах Карабаха и даже в оккупированных Лачине и Кельбаджаре, где живут люди; в вузах, школах, кинотеатрах, в домах культуры. Наша инициатива называлась «Альтернативный старт», так как мы предложили отказаться от семинаров, где постоянно собираются и говорят, пьют кофе одни и те же люди, потом они расходятся, и снова собираются, и разъезжаются до следующего раза.
В то время как все — политики, государство, пресса, выступают от имени общества, мы попытались и вошли в это самое общество, сделав участниками диалога людей, от имени которых выступают упомянутые круги. В каждой семье есть законсервированное требование мира, но его не услышать вне узкого круга. Мы попытались вынести этот реальный разговор из кухонной, семейной обстановки, перенести его на площадь, сделать слышимым для других. После 2007 года перед нами резко закрылись все двери, и это было вестью о том, что мы достигаем нашей цели, и в них вселился животный страх перед гражданами. И до этого сфера была под контролем, но после 2007-го этот контроль приобрел тотальный характер — тебе запрещено работать, если не подчиняешься существующим установкам».
Ванян также привел в пример обсуждение, организованное на днях в одном из населенных пунктов Армении. Тема обсуждения вызвала большую заинтересованность местных жителей. «Они хотели работать с нами, но поставили ясное условие — это мероприятие не должно освещаться в СМИ. Я давно не был свидетелем такой бурной дискуссии. Даже мэр пришел, потому, что это его заинтересовало. И когда псевдопатриоты начали толкать свои очередные речи, простые люди заставили их замолчать, показав их лицемерие. Говорили: «ты имеешь прямую выгоду от конфликта, потому что грабишь, а я даже свою картошку не могу продать», и все это связывалось с конфликтом.»
По словам правозащитника, в Армении сегодня идет «процесс тотальной чекистизации», и самые низкопробные чекисты заняли нишу экспертов по информационной безопасности. Он пояснил, что говоря «чекист», не подразумевает сотрудников Службы национальной безопасности Армении или российское ФСБ.
«Я имею ввиду советское КГБ, который жив сегодня. Перед этими специалистами по информационной безопасности, обладающими низким интеллектом, сегодня открыты телевидение и все другие средства массовой информации. Это делается для того, чтобы показать гражданину его место, чтобы голова из телевизора унижала гражданина, диктовала ему, как себя вести. Поставлена цель уничтожить человека с достоинством. Именно этим и обусловлена массовая эмиграция. Это сигнал к тому, что страна превращается в гетто, она закрыта, Армения превращается в Южную Осетию, в казарму, военную колонну, где все происходит по приказу. Этому во многом способствуют офицеры общественного сектора. На сегодняшний день 99,9 процентов организаций занятых в армяно-азербайджанском диалоге и сфере свободы прессы, осуществляют функцию комиссаров, контролируют поле, чтобы в него не прорвались другие.
В последнее время, например, много говорится о проблеме сирийских армян, и о том, что было бы не так трудно, принять в Армении 60 тысяч человек. Но, с другой стороны, когда здесь строится гетто и его все механизмы действуют, 60 тысяч людей с другим мышлением, могут создать условия для разрушения гетто. Представьте, сколько дополнительных средств и новых пресс-клубов понадобится, чтобы эти люди не сказали вдруг что-то, о чем не приказано говорить» — сказал правозащитник.
Отвечая на вопрос, куда ведет Армению подобное развитие событий, он заявил:
— В Армении уже несколько лет говорится о революции. Ее в Армении не будет, потому что все, кто делают эту революцию – молодые участники акций сквера Маштоца, лесов Тегута, «Арснакара» – превращаются в инструмент для сохранения гетто и в средство его маскировки. Мы оставляем причины, и боремся с последствиями, и это все более углубляет причины, и мы, независимо от своей воли, вслепую, мы попадаем под управление тех, кто их создал.
Я, например, восхищен молодыми активистами АНД (Армянского национального конгресса) – чистые, честнейшие люди, которые вышли на площадь, чтобы защитить свои права. Они не направляемы, но их борьба изначально направляемый процесс, поскольку служит для укрепления гетто. Например, что значит борьба против Немца Рубо (местный олигарх – ред.), когда в стране есть немецрубоизм? Оставив в стороне немецрубоизм, Сержа Саргсяна, Левона Тер-Петросяна, Роберта Кочаряна, других функционеров комитета «Карабах», Армянскую Революционную Дашнакцутюн, партию «Наследие», ты борешься с одним из последствий, операторами и комиссарами которого являются все вышеперечисленные. Они направляют все эти движения, все это, и у внешнего мира создается впечатление, что Армения — страна со средним уровнем демократии, что она развивается. Охранник Немца Рубо или Роберта Кочаряна убил человека. И должны убивать. Я даже называю это профилактическими убийствами: даже в гетто и концентрационном лагере людей необходимо чем-то занять.
У нас сегодня нулевой суверенитет и мы вместо того, чтобы бороться за него, боремся с последствиями. Суверенность, независимость – это человек, которого изгоняют из Армении: когда молодой человек, просыпаясь по утрам, думает о том, как поскорее вывезти свою семью из страны, он уже не видит перспективы, не видит будущего.
Конечно, 15 лет назад был этот ресурс и вера, что мы станем независимым государством. Но пока в Армении не было люстрации, очень сложно задействовать механизмы обретения суверенитета. А люстрация не происходит, так как ее опасаются надзиратели нашей казармы. В Армении сегодня создано фальшивое антироссийское поле, когда чекисты пропагандируют антироссийские настроения, чтобы верно держать контроль.
Революции не будет, потому что мы находимся под псевдонациональным табу. Мы постоянно говорим, что Карабах — национально-освободительное движение, но посмотрите на национально-освободительное движения в мире. Где еще лидеры национально-освободительных движений стали миллиардерами? Махатма Ганди или Шарль де Голь стали миллиардерами? Но мы всего этого не замечаем. Мы стали колонией, живущей проблемой хлеба насущного. Для отвлечения внимания людей еще будут арснакары, будут письма от Вано Сирадегяна, будут требования его возращения, будет вопрос, жив он или мертв, будут появляться талибы, лишь бы не возник какой-либо реальный процесс.
Самое явное свидетельство этому в следующем. Когда лидер этой новой волны Левон Тер-Петросян объявил о начале «процесса мубаракизации» Сержа Саргсяна, участие протестного электората удвоилось и утроилось. Революция должна была случиться через 15 минут, но тот же Тер-Петросян объявил, что «мы – не Египет, у Египта нет Карабаха, эти сволочи продадут Карабах у нас за спиной» и так далее. Но давайте освежим на миг нашу память. Когда началось это движение, карабахского вопроса не было на повестке дня, был вопрос социальной справедливости, вопрос соблюдения гражданских прав, но вопросом Карабаха пришел и закрыл все это. Левон Тер-Петросян, Серж Саргсян, Роберт Кочарян, Дашнакцутюн, «Наследие», Государственный университет, телевидение, пресс-клубы, все они из одной команды, которую я условно называю «Комитет Карабах».
Единственная революция, которая может быть в Армении, это — революция мира. 15-20 лет назад была большая возможность обрести независимость, она была гораздо больше в советские годы, потому что в человеке, который нуждается в свободе, заложено стремление к суверенности и независимости. И когда на бумаге провозглашается, что Армения — независима, парализуешься, думаешь, все уже хорошо и спокойно, чего еще нам хотеть? А в действительности не Карабах перешел на уровень Армении, а Армения перешла на уровень Карабаха, и вместе они сползают к уровню Южной Осетии.