Понять динамику развития в Армении сферы образования и науки можно, столкнувшись с медициной, где на чашу весов поставлена жизнь человека. На фоне тотальной коорупции в учебных заведениях, выпускники которых все чаще занимают ключевые должности в руководстве страны и медучреждений, в местной прессе появляются публикации о врачебных ошибках, которые приводят к смерти рожениц и младенцев, истории о том, как из-за неверного диагноза люди продают квартиры, чтобы получить, как выясняется впоследствии, неправильное лечение. На качестве медицины и ответственных за сферу людей эти публикации не влияют.
Epress.am представляет 3 подобных случая. О них рассказывают люди, родственники которых страдали онкологическими заболеваниями.
Арам, 35 лет
— Мама перенесла операцию на грудь, после чего прошла курс химиотерапии, принимала гормональные препараты. Через какое-то время у нее начались боли в области спины. Одно из побочных действий этого лекарства могло выражаться в виде болей в спине. Тем не менее, мы обратились к врачу, он решил, что произошло защемление нерва. На обследование не отправил, затем назначил «карипазим» — его назначают при позвоночной грыже — токами, а токи маме были противопоказаны. В любом случае, этот врач позвонил в центр онкологии и побеседовал с лечащим врачом мамы. Последний даже не подумал о том, чтобы отправить пациента на обследование, и он, так сказать, дал добро на карипазим.
В этот период боли усилились, мы снова отправились к врачу, он говорит «не прекращайте применение карипазима», также посоветовал делать массаж. Уже впоследствии выяснилось, что сломался один из дисков позвоночника, и все это время в области спины были метастазы.
Нам предложили сделать рентген. Сделали, я взял снимок, отправился к врачу. Только потом я узнал, что рентген ничего бы не показал. А лечащий врач, посмотрев на снимок, заявил, что онкологии нет, это просто боли в спине. Боли усилились, я снова отправился к врачу, предложил сделать МРТ (магнитно-резонансная томография). Говорит «нет», я хорошо помню его слова: «Рентгеновского снимка достаточно».
Мы пригласили другого врача, он был удивлен диагнозом, поставленным на основе рентгеновского снимка, и тем, что нас не отправили на MRT, которая показала метастазы по всей спине и перелом. Мама умерла.
Я хочу сказать, что этот лечащий врач работает по сей день, отправляет пациентов на рентген, который ничего не показывает, фактически, убивает людей.
Сона, 34 года
— У отца были ужасные боли в бедре. Боль в ноге, наверно, не должна была вызвать серьезных опасений, но не в нашей семье: папа перенес тяжелую операцию по удалению саркомы, и нас пугала даже зубная боль.
Мы отправились на ядерный магнитный резонанс (ЯМР). Врач поспешил заключить, что это межпозвоночная грыжа и беспокоиться не о чем. Но мы настояли на обследовании. Пока отец проходил ЯМР, молодой и «перспективный» врач проводил для нас с мамой ликбез. Теорию он знал хорошо. Нашел в интернете снимки, показал, откуда и куда течет кровь…
«Зачастую, когда у больного боли в ногах, он и не подозревает, что это из-за спины… Грыжа позвоночника может образоваться практически в любой части, в 90% случаев она образуется между 4-ым и 5-ым позвонком». И так далее.
Он — врач, и мы почти поверили, обрадовались. Наверно, действительно, нет причин для беспокойства. На следующий день мы отправились за ответом:
— Поздравляю вас. Нет никаких серьезных проблем. ЯМР показал, что это всего лишь грыжа, как я и говорил.
— Вы уверены?
— Вот снимок, вот позвоночник. Видите — между двумя этими позвонками? Беспокоиться не о чем. Это грыжа, обычная грыжа, — добавил коллега «перспективного» врача.
Единственным светлым пятном во всей этой истории была радость отца: это не опухоль.
Но была и другая проблема: как лечить, если человеку, перенесшему такую операцию, противопоказаны и массаж, и лучевая терапия, и, тем более, операция. Мы думали, что можно сделать, ходили по разным местам, а боли усиливались.
Папы не стало через 2 месяца. Он так и не узнал, что это была не грыжа, а опухоль.
Владимир, 29 лет
— Отец простыл, температурил несколько дней. Естественно, мы не обратили серьезного внимания. Температура, однако, не снижалась. Проверили, заподозрили пневмонию, затем врач поликлиники напугал, сказав, что подозревает онкологию. В одной из больниц Еревана, после долгих проверок, пульмонолог сказал: «Поздравляю, проблем нет, в легкие попала вода, это результат пневмонии». Вывели жидкость, температура спала, мы успокоились, но через неделю все повторилось.
Мы отправились к тому же пульмонологу, он покачал головой, вывел воду из легких, отправил на проверку. Молодой врач лаборатории выпалил с видом ученого: «Плохие новости: злокачественная мезотелиома».
Мы были в шоке. У отца, несмотря на то, что он курил, никогда не было проблем с легкими. За 13 лет до этого случая он перенес операцию из-за язвы желудка, но нынешнюю болезнь врачи с этим не связывали.
Мы отправились к одному из лучших хирургов-пульмонологов, осмотрели легкие, сдали анализы, и так далее, и врач заверил, что мезотелиомы быть не может. Но диагност не мог сказать, в чем дело. Мы раза два применили ядерный магнитный резонанс, на тот момент потратили уже порядка $2000, но диагноза не было. Хирург решил разрезать легкое, увидеть своими глазами. По выходе из операционной он подошел ко мне и сказал: «Легкие в порядке, ничего нет. Но я понял, что в брюшной полости есть какое-то образование».
Снова были потрачены сотни тысяч драмов на ЯМР, но другой хирург настоял на повторной лапаротомии, так как нужно было взять срез на анализ. Еще одна операция (отец уже был никакой) — и выяснилось, что это лимфома. Второй хирург взял ответственность на себя, провели курс лечения, в ходе которого химиотерапевты советовали ему сделать операцию и назначить курс химиотерапии, но он отказался. Операцию он не сделал, и после года мучений отец почувствовал себя лучше.
После знакомства с множеством больниц и лабораторий я ничему не удивлялся. Пожалуй, кроме того, как так получилось, что я не отыскал и не надавал тому молодому человеку, который с уверенностью заявил «мезотелиома», и объяснял нам, что это такое.