Epress.am Новости из Армении
Скорость развития событий в Армении явно превышала все оценки, которые были, по экспоненте. О ситуации в эфире «Эхо Москвы» рассуждал российский экономист Сергей Алексашенко.
— И то, что Кремль задерживался со своей реакцией… Знаете, пока они согласовывали свою реакцию, пока думали, говорить или не говорить, ситуация уже быстро менялась. Тем более, обратите внимание, мне кажется, что сейчас Владимир Путин взял такую паузу молчания. У него предстоит формирование нового правительства, нужно передвинуть все фигуры на шахматной доске. Или какую-то часть фигур поменять местами, убрать, поставить новые.
И для него такая мелочь как Армения, ну, по большому счету, вряд ли сейчас является приоритетом. Армения, в силу своего геополитического положения, географического положения, зажатая между Турцией, Азербайджаном, ей нужны союзники. И Россия для нее, по факту, единственный союзник. И я думаю, что любое правительство, которые будет в Армении, оно будет строить с Россией какие-то… Ну, вряд ли встанет в такую жесткую оппозицию к России, выйдет из Евразийского союза, скажет, что «мы больше с вами дружить не хотим».
Второе, насчет «бархатной революции». Мне кажется, что здесь пока о революции говорить рано, потому что партия, которую неформально возглавляет Серж Саргсян, она имеет большинство в парламенте. И, вообще-то говоря, она имеет право назначить своего премьер-министра своим большинством. И сейчас там идут переговоры, будет ли временное правительство, будут ли досрочные выборы, и какой будет их результат – пока непонятно.
Поэтому мне кажется, что главным итогом событий в Армении стала демонстрация того, как ведет себя политик, признавший свою ошибку. На самом деле, Серж Саргсян заявил, после того, как он продвигал идею конституционной реформы, он сказал, что он не будет занимать пост премьер-министра, что он не для этого делает реформу, чтобы самому пересесть в это кресло. И ему просто напомнили его обещание. То есть, выяснилось, что в Армении к слову политика, к понятию чести относятся гораздо более серьезно, чем в России. Достаточно посмотреть в Гугле, что говорил Владимир Путин про третий президентский в 2003-м году. И, собственно говоря, четко внятно сказал, что на третий президентский срок не пойду ни при каких обстоятельствах.
В этом и есть разница отношения… По большому счету то, что произошло в Армении – такая революция достоинства, повторение названия, я понимаю, что оно заимствовано от Украины, но я не уверен пока, что это приведет… То есть, у меня нет оснований считать, что это приведет к какому-то радикальному изменения курса политического, социально-экономического в Армении. Вот, все-таки, глядя долгосрочно, я возвращаюсь к тому, что я говорил неделю назад.
Возможно, там поменяются политические фигуры на доске, возможно даже, там будет сформировано новое правительство. Но это не является основанием считать, что курс Армении поменялся. Поэтому в этом плане называть революцией, смена курса. По большому счету, это не только смена президента, смена премьер-министра, это еще и смена и курса движения, смена того, как устроена политика в стране. Этого я пока в Армении не предвижу, по крайней мере – не готов предсказать.
— Почему вообще полыхнуло в Армении? Что такого произошло там, что люди так массово вышли?
Алексашенко: — Людей есть понятие чести и достоинства. Выясняется, что людям не все равно, когда их политики обманывают. Выясняется, что в Армении население гораздо более политически активно, политически пассионарно. На самом деле, хорошо и много говорилось о том, что Саргсян не нарушил никакой буквы закона. Все было сделано по закону. Сначала поменяли закон, передали полномочия президента премьер-министру, потом провели выборы. Партия Саргсяна получила большинство, сформировала большую коалицию, которая там чуть ли не 80% мест в парламенте имеет. И эта коалиция выдвинула его, как только он ушел с поста президента, его тут же выдвинули на пост премьер-министра. Все было по закону.
Знаете, как вот отличие то, что называется, континентального права от прецедентного права. Политик, давший слово, в ситуации прецедентного права, политического прецедентного права в Армении, он не может его нарушить. Общество, политически активная часть общества не дала политику нарушить данное им слово. А он понял, что противостоять такому давлению у него нет ресурсов. И я готов предположить, что, пойдя на это решение, Саргсян в той или иной роли останется в армянской политике. То есть, его не выкинут…
— Просто невольная аналогия. Что у армянского народа есть понятие чести и достоинства, тогда аналогия с Россией, потому что все спрашивают, что надо и России делать какие-то выводы. Во-первых, получается, что у российского народа нет понятия чести и достоинства? Или как? Какой вывод можно сделать?
Алексашенко: — Нино, жизнь устроена так, что из чужих ошибок мало кто делает выводы. А многие не делают выводов и из своих собственных ошибок. Поэтому говорить о том, что Россия должна посмотреть на Армению и поменять свою точку зрения — это, знаете, детский сад. Так не бывает. Да, я считаю, что в политическом плане у большинства жителей России нет понятия о чести и достоинстве. Они готовы смириться, готовы быть той самой страной рабов, о которой Лермонтов писал много лет назад.
Собственно говоря, россияне готовы быть страной рабов. Их это по каким-то причинам устраивает. И считать, что они сейчас узнают про Армению и начнут там менять свое политическое поведение, мне кажется, что это немножечко иллюзорное предсказание. Пятая страна из одиннадцати республик бывшего СССР, которая вокруг России – это, в общем, факт, что это, все-таки, давление общества, имеет значение.