Epress.am Новости из Армении
В июне 2014 года Тиграна Оганджаняна задержали, а затем — арестовали в Карабахе за незаконное хранение оружия и боеприпасов. Он рассказал, как его избивали в полиции на протяжении 13 дней, не давали связаться с семьей и адвокатом. Также его обвинили в разбойничьем нападении и приговорили к 7 годам заключения. О пережитом Оганджанян рассказал Civilnet.
1 июня 2014 года меня за хранение оружия и боеприпасов доставили в степанакертскую полицию, где незаконно удерживали в течение 13 дней, подвергали жестокому избиению, нечеловеческому отношению, после чего уже арестовали и завели дело. Ни адвоката, ни звонков, ни связи с родными — ничего. Только побои. Через 6 месяцев жестокого насилия мне предъявили пять обвинений и приговорили к 7 годам тюрьмы. Оружие и боеприпасы у меня были, разбойничьего нападения не было. Просто это долгая история, соответствующие органы могут поинтересоваться и убедиться.
В 14-ом начальником тюрьмы был Шабоян Марат. Тогда каждый мог проникнуть в уголовно-исполнительное учреждение, избить любого арестанта так, как ему хочется. И для начальника тюрьмы это было нормально.
13 июня 2014 года меня перевели в уголовно-исполнительное учреждение «Шуши». Только в первый день за отказ подметать в полицейских кабинетах меня 6-7 часов избивали человек 7. Среди организаторов и тех, кто дал разрешение, были начальник тюрьмы Шабоян Марат, Ален Гулян, замначальника, а участвовали все — от сержантов до офицеров. После этого часто приходили группы полицейских выбивать нужные им показания или заставить признать вину в том, чего не совершал. Так, находили разные поводы и во главе с Абрамяном Феликсом, который тогда был старшим опером, если не ошибаюсь, сейчас он начальник УИУ «Шуши»… Я называю имена самых жестоких людей. Они трусы. Надевали на людей кандалы, били дубинками, по древним мусульманским традициям, подвергали мучениям и получали от этого удовольствие. До приговора, можно сказать, ежедневно за неисполнение незаконного приказа меня и нескольких других нормальных заключенных, которые отказывались подчиняться, жестоко избивали.
Я занимался бизнесом в Карабахе. Каждый, с кем у меня были какие-либо личные вопросы за эти годы, будь то высокопоставленный полицейский или обычный гражданин, все эти 6 месяцев мог проникнуть на территорию тюрьмы — днем и ночью — избить меня, унизить, насколько им это удавалось.
Когда мне предоставили общественного защитника, прежде, чем появился частный, меня избивали, ломали, когда пришел адвокат, причем, известный, и говорит: Тигран джан, ты должен ответить на все вопросы, которые тебе зададут, делать все, что они пожелают. Это слова адвоката. За 4 года 7 месяцев там мы защитника прав человека не видели. Единственным был Айк Ханумян, депутат арцахского парламента. Он всегда проявлял сострадание, всегда интересовался, пытался помочь каждому. Скажу прямо, до революции в Армении ему мало что удавалось, он никак не мог проникнуть в учреждение, поговорить с заключенными наедине, чтобы узнать о проблемах, помочь. После революции в Армении однозначно законы немного задействовали, не полностью, но частично стали действовать. Условия в тюрьме не очень плохие — питание, камеры. А атмосфера ужасная. Как рабы.
Я уроженец Еревана. Семья моя всегда жила в Ереване. В 15-ом году я обратился в прокуратуру Арцаха, попросил помочь с переводом, чтобы я отбывал срок в любой тюрьме Армении. Мне сказали, что у меня долг перед государством в размере около 4-5 миллионов драмов, который назначил местный судья суда первой инстанции Аванесян Давид — своевольно, непонятно, откуда и на каком основании. Сказали, если погашу долг, помогут с переводом. Семья выплатила всю сумму за очень короткий срок. Уже после этого мне сказали обращаться в Армению. До 2016 года я дважды написал письмо на имя министра юстиции Армении Арпинэ Ованисян, просил, объяснял, что нахожусь в статусе пленного, не прошу, чтобы меня отпустили, всего лишь хочу отбывать наказание в любой из тюрем Республики Армения, чтобы мог нормально и почаще видеться с семьей. Оба раза Арпинэ Ованисян отвечала, что не считает это целесообразным.
После революции ситуация однозначно изменилась: была атмосфера страха, мы видели это на их лицах, по их отношению. Побои прекратились сразу. Однозначно из страха, не то чтобы у них появились человеческие ценности. Начался судебный процесс, меня отпустили. И еще нескольких нормальных заключенных. Если бы не революция в Армении, мы бы однозначно до сих пор отбывали срок.