Epress.am Новости из Армении
Уроженцу города Ехегнадзор (Вайоцдзорская область Армении) Володе Сукиасяну назначили нового общественного защитника, так как следственные действия будут проводиться в столице. Epress.am побеседовал с Гургеном Ованисяном, узнал у защитника о требовании арестанта УИУ «Армавир», объявившего голодовку, и о том, что следователь по делу — «нормальный парень».
Общественный защитник приступил к делу 17 августа, причем, интересы Сукиасяна он защищает только по нескольким эпизодам. Он уже успел поучаствовать в допросе, кроме того, Сукиасян, уже дал признательные показания. Гурген Ованисян сообщил, что речь не только о групповой краже денег из терминалов: «Они грабили магазин, салон красоты… Показания давал по эпизодам, в которых участвовал».
Сукиасян, по словам общественного защитника, был арестован в рамках другого уголовного дела и нарушил избранную ранее меру пресечения в виде подписки о невыезде: тогда был назначен залог. А одним из оснований отказа от изменения меры пресечения стало опасение по поводу того, что обвиняемый может совершить иные преступления, заявил Ованисян.
«Если он уже обвиняется в рамках уголовного дела и признает свою вину, орган, осуществляющий производство, однозначно ходатайствует об изменении меры пресечения — уже на арест, потому что считает, что после того, как отпустит человека, тот возьмется за старое».
По словам собеседника, дело состоит более чем из 40 эпизодов. «В настоящее время дело сепарируется… поступает из различных следственных органов, собираясь в одно. Есть эпизоды, по которым он еще не давал показаний, не допрашивался».
О том, продолжается ли голодовка Сукиасяна, которая, как сообщил общественный защитник, была объявлена с требованием об освобождении, Ованисян не в курсе. В ходе приватной беседы с подзащитным Гурген Ованисян, по его же словам, пытался убедить молодого человека прекратить акцию, потому что «это не решит вопроса».
«Конечно, я представляю его интересы, он мой подзащитный, но объявление голодовки с требованием об устранении меры пресечения не считаю реалистичным. Он вредит самому себе.
Я призвал его прекратить… Он должен участвовать в судопроизводстве, он нужен мне здоровым».
Ранее обратившаяся в редакцию сайта мать заключенного сообщила, что после задержания сына подвергли пыткам. Общественный защитник сказал, что и об этом интересовался у Сукиасяна, который, однако, все отрицает.
Общественный защитник: Я спросил «тебя хоть пальцем тронули, пытки, физическую силу применяли?». Он отрицает. Ничего подобного нет.
Журналист: Ну, он может бояться признаться…
— Я спрашивал несколько раз во время приватной беседы. Это один из первых вопросов, которые я задаю своим подзащитным. О пытке и речи нет, — крайне уверенно произнес собеседник, опровергнув вероятность того, что признательные показания могли стать результатом оказанного давления.
«Во всяком случае я такой информацией не владею, он мне этого не говорил и нет такой информации», — добавил общественный защитник.
Что касается обеспокоенности родных по поводу того, что на Володю Сукиасяна могут повесить преступления, которые он не совершал, Ованисян призвал их ни на кого не клеветать.
«Следователь такого не делает… Следователь нормальный парень, и он говорит: пусть дает показания только по эпизодам, в которых участвовал. Он [обвиняемый] говорит: это я совершал, а этого не делал. «Там написали, якобы я совершил с ними кражу, а я в это время был под стражей», — процитировал адвокат Сукиасяна. Следователя-нормального парня зовут Левон Каджазнуни.
Подобно предыдущему общественному защитнику, который так и не успел заняться делом, Ованисян также сказал о «терроре», которому его подвергают родные подзащитного. В частности, его мать постоянно пытается получить информацию, добавил собеседник, которую он предоставить не может: «Она терроризирует».
На наблюдение журналиста о том, что женщину можно понять, адвокат ответил: «Я не спорю, но нельзя манипулировать людьми. Когда я был задействован в деле, мать об этом знала. Ей, как и супруге Сукиасяна, было об этом известно. Она просто звонит время от времени… Я не могу бросить все дела и отвечать на звонки матери. В том объеме, в котором она должна была получить информацию — вовлечен ли я в дело, какие действия проведены, — она ее получила».