Активистка/вице-спикер Лена Назарян и армянское восприятие мира

Вице-спикер Национального Собрания Армении Лена Назарян заявила, что возвращение азербайджанских беженцев в Шуши было бы равнозначно тому, чтобы сдать город азербайджанцам. Вице-спикер сделала это заявление в ответ на позорное разоблачение президента России о том, что власти Армении не приняли условие Азербайджана о возвращении азербайджанских беженцев в Шуши и решили продолжить войну. Путина сложно считать гуманистом, но даже он, судя по всему, удивился этому отказу.

Поразительно, что это условие было отклонено. Вопрос возвращения беженцев обсуждался на всех этапах карабахского конфликта. Требование возникло не в октябре этого года, оно присутствовало во всех вариантах, рассматриваемых за столом переговоров. Почему было отклонено это требование — принять людей обратно в свои дома? Потому что Армения всегда хотела решить вопрос мирным путем, а Азербайджан был против? Или аксиология государства, превратившего международное признание Геноцида в вопрос номер один, предполагала полное исключение вероятности возвращения людей на территории, с которых они были изгнаны? Армянское восприятие мира было хамством, мир — без компромисса, мир – оружием, мир – шустростью, аморальная победа. Это позорно. Говорить об этом нужно в другом месте. А сейчас – о вице-спикере.

Лена Назарян – человек неслучайный. Во-первых, она является высокопоставленным должностным лицом парламентской республики, один из первых номеров правящей партии. Кроме того, у нее активистская биография. Она участвовала в экологических, политико-спасительных и других движениях. Похоже, претендует на то, чтобы представлять вопросы эмансипации женщин. В мае 2018 года речь Назарян транслировалась на Площади Республики: ее товарищи по борьбе были рады и скандировали «Лена, Лена!». Они же сегодня хранят молчание по поводу ее заявления.

Конечно, у большей части политических движений в Армении не было четкой основы, ее нет до сих пор. Долгие годы существовало просто общественное требование – избавиться от нелегитимной власти: оно сформировало крупный фронт, представлявший конгломерат политических взглядов. Другая особенность заключалась в том, что платформы политической борьбы служили территориями для сублимации эгоцентризма, они не являлись средством выражения дружбы и солидарности. Самая типичная, однако, — сумбурная политическая позиция, которая не столько позиция, сколько приспособленчество. Обычное дело видеть гомофобов и сторонников домашнего насилия в экологических движениях, националистов – на позициях защитников прав человека, аполитичных ребят – на каких-либо политических прогулках. Принять легитимность войны, отстаивать невозвращение беженцев — это все равно, что вырубить все леса в Армении, открыть все месторождения рудников, пытать и убить всех женщин, ненавидеть всех иных и так далее. Поражение штука хорошая, если ты принимаешь, а не отвергаешь его. Его нужно признать, чтобы можно было избавиться от оков фальши и лицемерия. Это также позволит, вместе с политическими товарищами, начать реальную борьбу.

Гаянэ Айвазян, историк