Epress.am Новости из Армении
В конце сентября в Ереване состоялись гражданские слушания на тему "Возможное влияние кризиса в Украине на регион Южного Кавказа".
Мероприятие прошло в рамках программы COBERM, финансируемой Европейским Союзом под управлением Программы Развития ООН. Организатор – Кавказский центр гражданских слушаний (Грузия). В мероприятии приняли участие представители гражданского сектора, журналисты, эксперты из Сухуми, Цхинвали, Тбилиси.
С полными текстами докладов можно ознакомиться на сайте newcaucasus.com. Представляем выдержки из них:
Тамара Терашвили – журналист (Цхинвали):
— Сегодня уровень информированности позволяет даже простому обывателю рассуждать о конфликтах в контексте интересов двух противостоящих сторон, России и Запада.
— В постсоветском пространстве среди масс и сегодня преобладает антизападная атмосфера, которая складывалась еще со времен советской пропаганды, а также политикой самих США, которые часто продвигают демократические ценности очень избирательно, можно сказать точечно. Целью такой избирательной политики является также Кавказ, где в августе 2008 года прошла четкая разделительная полоса между двумя полюсами. Поэтому в Южной Осетии вполне однозначное отношение к Западу.
— Более того, многие здесь оценивают политику Путина как победоносную. В век лицемерной информационной войны, все популярнее становится образ решительного и дерзкого лидера.
— Путин с его наступательной политикой явно смотрится мужественнее на фоне андрогинных европейских лидеров, «демократичность» которых создает впечатление нерешительности, неспособности эффективно разрешать проблемы.
— Именно поэтому, как и прогнозировали эксперты, рейтинг Путина после присоединения Крыма к России достиг вершины. Поднялся также рубль.
— Во втором полугодии 2014 эйфория начала спадать и стало понятно, что за победу придется платить.
— В российских СМИ чаще говорят об экономической ситуации в стране. Одни пишут о стагнации, другие о рецессии в экономике на фоне оттока иностранного капитала, и росте цен. Возможно, такие последствия не станут сильно ощутимыми для России. В противном случае Южную Осетию, которая экономически зависит от РФ, эти последствия коснуться больше. Самостоятельно пережить такие условные трудности помешает неподготовленность и поствоенная дезориентация в республике. Однако это не мешает некоторым политическим лидерам на фоне вхождения Крыма в состав РФ спекулировать идеей присоединения Южной Осетии к России.
— Такая возможность возродила надежды большой части югоосетинского населения на воссоединение Северной и Южной Осетии в составе России. Идея «вековой мечты», как ее называют, особенно популярна среди старшего поколения, которые помнят кровавые дни противостояния с Грузией в 90-х годах.
— Эту идею проталкивают, используя страх, присутствующий в осетинском обществе по поводу гипотетической вероятности возобновления грузино-осетинского противостояния.
— Рядовому обывателю, который не всегда способен анализировать и мониторить геополитические процессы в регионе, внушается идея о доступности подобного процесса путем проведения референдума. Вместе с тем мнение российской стороны о нежелательности подобных шагов не учитывается.
— Москва прекрасно понимает, что в случае присоединения Южной Осетии меняется статус войны августа 2008 года, которая из освободительной превращается для нее в захватническую.
— На территории Республики Южная Осетия на вполне законных основаниях, подкрепленных межгосударственными договорами, дислоцируются российские военные базы, которые обеспечивают безопасность, как Южной Осетии, так и южных границ РФ.
— Сторонники независимости Южной Осетии объявляются как минимум людьми недалекими, лишенными чувства реальности. Часто по принципу «Кто не с нами тот против нас» их стремятся выставить «прогрузински» настроенными.
Георгий Канашвили – исполнительный директор "Центра культурных взаимосвязей – Кавказский дом" (Тбилиси):
— Если в период правления Саакашвили конфликт воспринимался только лишь в грузино-российском измерении, и власти апеллировали к российской агрессии в отношении Грузии, то новое правительство выделяет как минимум два уровня – с одной стороны, грузино-российский и, с другой стороны, грузино-абхазский и грузино-осетинский конфликты.
— Несмотря на определенный позитив, вернее, минимизацию негатива в грузино-абхазских и грузино-осетинских отношениях, еще до украинского кризиса проявилось разочарование сторон друг в друге; в Цхинвали и Сухуми ожидали большего от нового правительства, а в Тбилиси не понимали, почему от другой стороны нет отклика на позитивные сигналы и односторонние шаги.
— Создавалось впечатление, что после завершения Сочинской олимпиады будет возможным задействовать различные инициативы.
— По числу жертв и времени своей продолжительности кризис в Украине не идет в сравнение ни с Нагорным Карабахом, ни с Чеченской кампанией, ни с непосредственно нашими конфликтами, хотя по численности и размерам сторон он действительно является более масштабным.
— Кроме своих размеров и масштабов, украинский кризис прямо или косвенно воздействовал также и на внутриполитические события в нашем регионе. Можно предположить, что этот кризис окажет серьезное воздействие на модели урегулирования наших конфликтов.
— Мы все и сегодня ощущаем влияние Косовского прецедента на наш регион.
— В случае Абхазии, в отличие от Южной Осетии, желание сохранения собственной государственности пока еще сохраняет успешный нарратив. Однако абхазский национальный проект опирается в основном на этнических абхазов; нам неизвестна степень и качество лояльности других крупных групп (армяне, грузины, русские) по отношению в этому проекту. На фоне новых вызовов этот фактор может приобрести серьезную качественную нагрузку.
— Благодаря украинскому кризису Грузия извлекла максимальную пользу на пути интеграции как с Евросоюзом, так и с НАТО, что связано с „пробуждением“ этих организаций и частичного пересмотра их политики по отношению к России.
— С другой стороны, можно предположить, что политика Грузии как по отношению к России, так и по отношению к Абхазии и Южной Осетии будет будет еще более осторожной.
— Грузия не отойдет от Украины, наоборот – поддержка станет очень практичной, основанной на необходимости и менее эмоциональной.
— При соответствующем рассмотрении можно увидеть, что и до украинских событий не было заметно никакой перспективы прорыва в отношениях между странами.
Тея Аршба – журналист (Сухуми):
— Украина, вышедшая из состава СССР без преувеличения, самой успешной и богатой союзной республикой столкнулась с последствиями распада или демонтажа Ялтинского мироустройства точно так же, как и наш регион. Но с существенным отличием: это случилось с ней не 20 лет назад.
— Тогда Украине удалось избежать этого болезненного процесса благодаря не в последнюю очередь способности разглядеть контуры нарождающегося нового порядка, в котором единые правила игры, диктуемые единственной сверхдержавой оказываются не самым лучшим лекарством для находящихся в состоянии перманентного кризиса государств Евразии.
— Эти же контуры сумели разглядеть и в Армении, именно с этим связано нежелание этой страны после окончания острой фазы карабахского конфликта вести однозначно ориентированную и однозначно структурированную внешнюю политику.
— Острая фаза конфликта на Украине рано или поздно закончится, и приведет к ситуации «ни войны ни мира» именно так, как это происходит на Кавказе и в Приднестровье.
— Из признанной Российской Федерацией Абхазии были ясно видны контуры того, что произойдет с Украиной в случае ставки ее элит на ульраправый радикализм в решении внутренних вопросов. Нечто подобное было в начале девяностых и в республике Грузия.
— С этим пониманием не в последнюю очередь связано появление в этом регионе добровольцев из Южной Осетии и Абхазии, которые попав на новый для себя фронт оказались перед лицом хорошо знакомого по началу 90-х противником.
с полными текстами докладов можно ознакомиться на сайте newcaucasus.com