Epress.am Новости из Армении
Падение цен на нефть в последние несколько лет заставило власти Азербайджана искать альтернативные источники дохода. Баку сделал ставку на хлопок, не обращая внимания на “побочные эффекты” — нарушение прав человека, рост цен на сельхозпродукцию и даже угрозу бойкота со стороны крупных покупателей. После массового отравления хлопкоробов летом этого года журналисты Мейдан ТВ задались вопросом: во что на самом деле стране обходится выращивание хлопка, который потом попадает на рынки России и Турции?
Отравление “не подтвердилось”, но дело завели
“У всех сильно заболел живот, потом пошла пена изо рта. Мы испугались и ушли с участка. Те, кому не было плохо, отвезли нас в больницу”, — вспоминает 10 июля этого года 33-летняя Гюльнара Гардашова — одна из азербайджанских хлопкоробов, отравившихся этим летом во время работы. Есть данные, что таких как Гюльнара — сотни, хотя истинные масштабы происходящего скрываются властями.
10 июля вместе с Гюльнарой в селе Сымада Саатлинского района на юго-востоке Азербайджана отравились еще 25 человек.
“Перед началом работы фермер сказал, что землю опрыскивали химикатами 15 дней назад, и что работать там было безопасно уже на второй день после обработки. Но, видимо, действие препарата все еще продолжалось,» — говорит Гардашова.
По ее словам, районная больница, в которую привезли всех пострадавших, оценила ее состояние как тяжелое, поэтому ее и еще несколько человек отправили в Клинический медицинский центр в Баку. Позднее в беседе с журналистами начальник отделения токсикологии центра Азер Максудов признал, что пострадавшие “испытывали головокружение и тошноту”, но заверил, что “никакое отравление не подтвердилось”. Уточнить, чем вызвано такое состояние пациентов, Максудов отказался. Его коллеги, продолжающие принимать хлопкоробов с похожей симптоматикой в разных районах Азербайджана, теперь отвечают журналистам, что тошнота и головокружение вызваны вовсе не отравлением, а солнечным ударом.
Генеральная прокуратура Азербайджана возбудила уголовное дело по факту нарушения правил борьбы с болезнями растений и вредителями и халатности со стороны должностных лиц. 10 августа было заявлено о завершении предварительного следствия по уголовному делу в отношении десяти человек — агрономов, начальников центров защиты растений и других ответственных лиц. Все они обвиняются в нарушении правил технической безопасности. Дело передано в суды Саатлинского, Имишлинского и Тертерского районов.
Масштабы отравлений
Официальных данных о числе отравившихся нет, но на основании сообщений СМИ и свидетельств очевидцев можно предположить, что таких случаев только этим летом было не меньше четырехсот. Есть сведения, что среди пострадавших есть и дети — они нередко помогают родителям. Журналист Мейдан-ТВ видел трех девочек-подростков, работавших на прополке хлопка в Саатлинском районе. Мейдан-ТВ располагает данными об отравлениях в четырех районах страны: Имишли, Саатлы, Тартар и Евлах.
Закупкой и распределением пестицидов, в основном, занимаются агропромышленные объединения. Они контролируются государством, и это объясняет, почему журналистам так трудно получить информацию о том, какие именно пестициды применялись.
Ifact.ge опубликавал фотографии, на которых видны контейнеры от химикатов, найденных на хлопковых полях Саатлинского района. Судя по надписям на упаковках, использованный здесь препарат называется Rifle 48 EC, в составе этого химиката есть токсичное вещество трифлюралин. Его применение в Евросоюзе запретили десять лет назад, но в некоторых странах (в том числе, в США, Канаде, Турции) трифлюралин для обработки полей применяют до сих пор — правда, только в спецодежде.
Кроме того, есть фотографии упаковок от химикатов, разбросанных на полях в Имишли. Судя по ним, здесь использовались пестициды местного производства, изготовленные азербайджанской компанией Gilan Holding. В одном из расследований OCCRP вскрывается связь этой компании с дочерьми президента Азербайджана, Арзу и Лейлой Алиевыми.
Эксперт по аграрным вопросам Вахид Магеррамов считает, что происхождение пестицидов, вероятно, так и не будет установлено: «Виновные в произошедшем настолько могущественны, что правоохранительные органы не в состоянии справиться с ними».
Поначалу фермеры покупали средство для обработки полей, не зная — или не задумываясь — о безопасности. Земельный участок, на котором отравилась Гюльнара Гардашова и еще 25 хлопкоробов, принадлежит фермеру Латифу Халидову. «Мы простые люди, не знаем, что это за препарат, опасный, или нет, продавец не предупреждал. Мы увидели, что на сорную траву он не подействовал, решили начать ручную прополку. Наняли рабочих, и вот что вышло,” — сказал Халидов Мейдан-ТВ. Но после массовых отравлений хлопкоробы стали осмотрительнее. Рабочие, с которыми журналисты разговаривали в Саатлы, говорят, что они сперва спрашивают распыляли ли пестицид. Если да, то они отказываются выходить в поле.
“Фермеры сажают хлопок из страха потерять свои земли”
Юрист Халид Багиров считает, что нарушения трудовых прав особенно заметны в сфере сельского хозяйства: “У людей нет трудовых соглашений, у них никогда не бывает страховок.”
Стоимость одного дня работы человека, который весь день под палящим солнцем пропалывает хлопок, — 8-10 манатов (4-5 евро).
Но платят за работу не всем хлопкоробам. В последние годы в Азербайджане стали привлекать к бесплатной работе на хлопковых полях сотрудников бюджетных организаций и студентов. Экономист Натиг Джафарлы говорит, что государство не ограничивается принуждением своих граждан бесплатно работать на плантациях (что, естественно, незаконно), но и самих фермеров заставляет сажать хлопок: «Хотя земли в Азербайджане давно переданы в частную собственность, в 2016 году право собственности на землю ограничили — произошло это в результате референдума и под видом рационального использования земель. А исполнительная власть, злоупотребляя этими изменениями в законодательстве, заставляет фермеров сажать тот или иной продукт. Большинство фермеров сажают хлопок из страха потерять свои земли».
Экономист Тогрул Машаллы считает, что административное вмешательство властей в хлопководство, снижает производительность и рентабельность в этой сфере. Несмотря на все усилия, производительность по гектару в 2017 году упала по сравнению с предыдущим годом, сократившись с 1730 тонн до 1510 тонн.
«Когда исполнительная власть заставляет фермера сажать хлопок, он не знает ни как повысить производительность, и какие пестициды ему использовать. В результате ему не удается произвести качественный продукт и хорошо заработать”, — объясняет Машаллы.
Прибыль — не главная цель для властей, убежден эксперт Натиг Джафарлы: «Они рассматривают хлопководство как социальный проект. Их цель — открыть побольше рабочих мест, пусть с небольшой зарплатой, и снизить социальную напряжённость в регионах”.
Официальная безработица в Азербайджане всего 5%, однако эксперты эти цифры оспаривают, говоря, что сама методика подсчета не соответствует международным стандартам и потому не отражает реальности.
Экономическая ситуация практически не оставляет местным жителям выбора. Многие из пострадавших хлопкоробов уже вернулись на свои рабочие места. Некоторые говорят, что они до сих пор чувствуют себя плохо и идут только потому, что им нечем кормить детей. Одна из пострадавших, Хагигат Мамедова, говорит, что после отравления у нее немеет рука и работать на прополке она теперь не может. «Теперь у меня никакого дохода нет, денег на продолжение лечения тоже нет,” — жалуется она.
Угроза бойкота?
Азербайджан успешно выращивал хлопок в советские годы; после 90-х эта отрасль пришла в упадок, но недавно получила второе дыхание. Три года назад власти посчитали, что хлопок может стать альтернативой экспорту дешевеющей нефти и объявили хлопководство стратегической сферой. В прошлом году президент издал указ, в котором говорится, что к 2020 году производство должно вырасти до 500 тысяч тонн в год.
Покупают азербайджанский хлопок, в основном, Турция и Россия; экспортные показатели растут: в 2016 году Азербайджан экспортировал 89,4 тыс. тонн хлопка на сумму 24 миллиона долларов, а в 2017 году 207 тысяч тонн — уже на 52 миллиона долларов.
Хлопку нужна земля, и хлопковые плантации в Азербайджане заметно потеснили пастбища. По словам специалиста по аграрным вопросам Вахида Магеррамова, в общей сложности 50 тыс. гектаров пастбищ и сенокосов отдали под хлопок, а импорт животноводческой продукции в страну увеличился в три раза за последние два года. Из-за этого выросли цены — например, на мясо, молоко, зелень и особенно заметно — в три раза — на бахчевые культуры (арбуз, дыню).
Координатор международной сети Cotton Campaign Кирилл Бойченко рассказал, как устроено хлопководство в Узбекистане и Туркменистане: «Например, власти Узбекистана устанавливает квоты по выработке хлопка, а фермеры, которые не владеют землей, а арендуют ее у государства, обязаны выращивать и продавать хлопок по заниженным ценам, не соответствующим реальной рыночной стоимости. Ежегодно власти под угрозой наказания заставляют учащихся, учителей, медицинских работников, прочих бюджетников и работников частного сектора собирать хлопок, а фермеров – выполнять нормы выработки. Ситуация в Туркменистане еще более сложная. Помимо принудительной мобилизации совершеннолетних, там также используют детский труд. В соответствии с международными конвенциями и рекомендациями, работа на хлопке считается вредным производством, где детский труд неприемлем в принципе».
Сеть Cotton Campaign была создана в 2005 с целью искоренения детского и принудительного труда в Узбекистане и Туркменистане. По словам Бойченко, именно из-за его использования в Узбекистане, уже около 300 компаний — в том числе, крупнейшие мировые бренды одежды — отказались закупать у этой страны хлопок. А в США, начиная с этого года, наложен запрет на импорт хлопка из Туркменистана. «Хотелось бы надеяться, что Азербайджан не пойдет по подобному пути” — говорит Кирилл.