Epress.am Новости из Армении
14 июня – День памяти жертв политических репрессий, о чем я узнал две недели назад из заявления Консервативной партии. С ее руководителем Микаэлом Айрапетяном я знаком со времен движения 2008 года. В 2009-ом, на средства, собранные в центре Ереване, он опубликовал мемуары. Редактированием, предисловием, комментариями, приложениями и маркировкой страниц занимался сам Айрапетян, который в то время находился в политическом подполье. Издание посвящалось памяти жертв 1 марта 2008 года.
Познакомился с ним лично благодаря интервью Микаэла Даниеляна. В последние годы жизни Мики Даниеляна мы пытались вместе работать, сдружились. Удивляло искреннее положительное отношение правозащитника к Западу – США. Сам Даниелян родился в Батуми.
Айрапетян родился в Ереване, в центре которого мы периодически встречаемся, перекидываемся парой фраз, и я напоминаю, что у меня были к нему вопросы о Лео, диссидентах, Шаумяне, Тер-Петросяне, Ереване, дашнаках, сигаретах, Америке. И вот, я их задал. Вышло длинно, а вопросы еще остались.
— Какие приоритеты у Консервативной партии?
— Приоритеты Консервативной партии, к сожалению, не могли измениться, так как в глубинном смысле изменений не было. Приоритеты прежние: способствовать выводу страны из-под сферы имперского влияния России — без потрясений, в рамках возможностей, предоставленных постбархатным состоянием, сделать более интенсивными и агрессивными наши пропагандистские усилия по интеграции западной цивилизации и безопасности. И самое главное – постоянно заявлять о духовной (в широком смысле, не поповском) безопасности. Остальное – косметика, которая тем или иным образом, хорошо ли, плохо ли, применяется.
— Почему важно уважать память жертв Империи зла?
— Очень меткая постановка вопроса. Спасибо. До тех пор, пока по причине непрекращающейся российско-советской пропаганды козлом отпущения жертв Империи зла воспринимается личность Сталина, а не система коммунизма, приравненная свободным миром к нацизму, мы будем оставаться связанными своей Мыслью к имперскому возу, не сможем освободиться Мыслью. Более того, российская массовая пропаганда настолько наглая, что делаются попытки даже оправдать Сталина. И речь не только о жертвах 1930-х и вновь свирепствовавших 1940-х, а о продолжавшемся до последнего дня Империи зла подавлении свобод, советском нарушении прав человека: здесь у нас в качестве идеологического союзника не только западный Свободный мир, но и небольшие свободомыслящие сегменты России, которые находятся в лапах авторитаризма. Консерваторы Армении ежегодно проводят этот день памяти 14 июня у ереванского памятника жертвам политических репрессий, тем самым еще раз говорят «Нет!» Империи зла, ее идеологии, ужасным попыткам реанимировать ее, топтанию на месте рабской мысли гомо-советикуса. Надеюсь, в этом году наша власть присоединится к акции, скажут «Нет», в противном случае нужно констатировать, что никакой революции в Армении не произошло, что в первую очередь затрагивает Мысль, мировоззрение.
— Какие у Вас источники информации? Как они изменились/меняются?
— К сожалению, из иностранных языков я владею только русским, поэтому источник для меня – российские провластные телевизионные и альтернативные –электронные – средства, а также «Евроньюз» на русском. Армянские телеканалы я не смотрел ни секунды с 1 марта 2008 года до движения Никола Пашиняна, после которого меня иногда могут заставить посмотреть новости – один-два часа в неделю. У меня очень хорошие идеологические товарищи, которые всегда предоставляют мне материалы о самом срочном, часто – в переводе. К сожалению, ничего не изменилось и не меняется. Та же ложь, то же провинциальное раболепие. Мои источники расширились бы, преодолей я свою лень и выучи английский.
— Какова роль «Дашнакцутюн» (армянская национал-социалистическая партия) в жизни населения Армении до, после распада СССР и сейчас?
— До распада Советского Союза роль «Дашнакцутюн» была крайне положительной для таких, как я. В закрытой системе в нас теплилась надежда, что в Свободном мире у нас есть антисоветская структура, какими были и мы. Это было источником надежды. Не стану спорить, возможно, наши представления были преувеличены, но чтобы понять это, нужно пережить условия советской системы и судить, исходя из объективного положения тех дней. Для простого народа «Дашнакцутюн» была «антиармянской», «предательской» структурой из «Зангезур»-а, «Парней музкоманды» и других фильмов. И меня не обошло это двоякое отношение: когда в выпускном классе наша учительница зоологии сказала, что был такой человек по имени Дро, и он был предателем, я закричал, что предатель – она сама. Конечно, мои даже не слышавшие имени Дро одноклассники вступились за меня, вследствие чего оценка в аттестате была ниже, чем «отлично», а у товарищей – ниже, чем «хорошо». А после утверждения государственности стало ясно, что «Дашнакцутюн» — вовсе не то, что мы думали и о чем мечтали. К примеру, я и ребята из нашего антисоветского кружка считали себя дашнаками, но увидев их в действии с 1988-ого мало кто из нас стал дашнаком. Но вины «Дашнакцутюн» в этом нет: наши представления с политической точки зрения были детскими. Тем более в 21-ом веке у «Дашнакцутюн», на мой взгляд, два пути: либо стать действительно социалистической серьезной партией, сочтя прошедшими времена революционности, либо действовать исключительно в Диаспоре, продолжая мощный вклад в сохранение армянства. Второй путь – восточный терроризм, а предшествовать этому в основном будет осквернение светлого следа. Будучи по своей сути консерватором, тем не менее, хотел бы, чтобы «Дашнакцутюн» стала адекватной вызовам 21 века социалистической партией, тем более что в Армении есть для этого плодородная социальная и национальная почва.
— Между кем и кем – или чем и чем – сегодняшнее противостояние в Армении?
— К сожалению, идеологического противостояния сегодня нет, в чем нуждается наша национальная стратегическая повестка. Мнимое противостояние в основном происходит вокруг и за сферы внутреннего влияния.
— Цитата из интервью Микаэлу Даниеляну 2015 года: «В Армении не быть маргинальным означает быть созданным КГБ агентом…». Что изменилось в этом вопросе 4 года спустя?
— Ничего, дорогой, ничего не изменилось. Конечно, мне не хотелось бы говорить об этом прямо сейчас во вред себе же, так как общественное восприятие еще слишком эмоционально и поляризовано, однако мне не хочется уклоняться или лгать. Жаль, что мы коснулись этого вопроса теперь. КГБ продолжает тотальный контроль над Арменией, иногда – оперативное управление. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем кто-либо или что-либо действительно национальное и цивилизованное станет частью происходящих процессов.
— После бойни 1 марта 2008 года вы переиздали «Из прошлого» Лео. Кого и что именно вы бы переиздали теперь?
— Вы снова ставите меня в безвыходную ситуацию. Теперь, спустя 11 лет, все есть в электронном виде, поэтому вопрос переиздания неактуален. Но мне бы хотелось, чтобы наш интеллектуальный класс перечитал «Историю Армении» Хоренаци, «Страну Наири» Чаренца, «Духовную Армению» Терьяна и «Война или мир?» Тер-Петросяна.
— Как вы относитесь к кампании против курения министра здравоохранения?
— Достаточно положительно, хотя сам курю. Однако эта кампания, похоже, немного переросла в нашествие. Как консерватор, считаю неприемлемой неуступчивость во всем, в том числе в борьбе: наше будущее – повсеместно искать разумные точки солидарности, мира. Важнее здорового тела здоровье душевное, психическое, в чем мы сильно проигрываем.
— Ждет ли Запад с распростертыми объятиями Армению, ее жителей? Что есть «Запад», «западные ценности» (что такое «восточные ценности»)? Какой Запад ждет, а какой – нет (отдельные люди, группы, политические, экономические единицы)?
— Политический Запад — американский и европейский, — несомненно, не ждет нас с распростертыми объятиями. И вообще, так ждут только дорого, без кого жизнь бесцветна. Но и не то, чтобы они не знают, откуда мы, или мы были бы для них чужды, вопрос в степени заинтересованности. Политический Запад сам постепенно приходит к нам, входит в наше сознание, иногда в некоторых сферах овеществляется. Это совершенно не значит, что мы не должны проявлять инициативу, не должны набирать скорость. Напротив, от нас многое зависит.
А существует и военно-политический Запад – НАТО, который способен стать нашей самой надежной системой безопасности, о чем впервые высказались именно мы – в заявлении. Но вступление в этот Запад зависит от нас меньше, чем в случае с политическим. Становление частью военно-политического Запада имеет свою цену, заплатить которую не составило труда для нашего соседа Грузии, однако даже при этом авансе время ее вступления в НАТО неопределенно.
ОДКБ не существует. Есть Россия со своими сателлитами, это не может служить для нас системой безопасности, но несогласованный уход оттуда в неправильное время может стать детонатором катаклизма. А на военно-политическом Западе, как Вы говорите, нас не ждут с распростертыми объятиями. Я сам мечтаю о дне, когда наша страна будет членом НАТО, но, прошу внимания, российский солдат должен отбыть на том же поезде, который к тому времени уже привезет сюда солдата НАТО, и не наоборот.
История не терпит пустых пространств, вследствие такой пустоты в 1920 мы потеряли составлявшие неотъемлемые части Армении Карс, Сурмалу и Нахиджеван, а турецкое войско долгое время оставалось в Гюмри. Еще один получасовой вакуум – и от Армении ничего не останется.
Также есть экономический Запад, где, возможно, не с распростертыми объятиями, но с легким интересом нас ждут. Тут от ясности мысли нашей политической элиты зависит, как мы можем, еще не будучи в составе политических и военно-политических Западов, более того – втиснутые в изнуряющий Евразийский экономический союз, нейтрализовать ожидаемые ревнивые и топорные российские угрозы, по возможности глубже интегрироваться в западную конкурентоспособную экономическую систему. Есть и культурный Запад, Запад западных ценностей, где, считаю, нас ждут с распростертыми объятиями и сама культура, и западные интеллектуалы, и общественные сегменты.
Конечно, говорить в 21-ом веке о религиозной общности дело неблагодарное, однако факт в том, что нынешняя западная цивилизация поднялась на христианских основах и сегодня продолжает питаться ими. А мы – последняя граница этого христианства, к востоку от нас начинается цивилизованный мир, поднявшийся на другой религиозной системе – исламе. На протяжении целого тысячелетия мы были оплотом культурного Запада.
***
Наша культура, наша система ценностей, находясь последние тысячу лет в исламской культурной среде, не имела возможности развиваться в том же темпе, значительную часть своего заряда она расточала на сохранение этой системы ценностей. По этой причине возникла несоразмерность культурного развития. Вспомним, в отсутствие необходимости расходовать эту энергию на самосохранение, Киликийская Армения была классической западной страной, более западной, чем многие подлинно западные страны. Это с некоторой признательностью и чувством долга осознают современные западные интеллектуальные круги.
***
Для преодоления нынешнего культурного кризиса Запада ему нужна новая лимфа, которой не могут обеспечить Прибалтика и Грузия, и культурный Запад направляет взгляд в сторону Востока, даже на арабский мир. Здесь наша роль будет неоценима, что я — в иных формулировках – замечаю в выступлениях президента Армена Саргсяна.
Есть очень важный аспект: во-первых, духовная сторона субстанциональна для политической, экономической, правовой; во-вторых, другого, кроме западного, полюса цивилизации на планете нет. У исламского мира больше нет конкурентоспособной идеи, которую он мог бы предложить, как было 700 лет назад.
Сегодня нет единой восточной системы цивилизации. Так что, безальтернативно, Западная цивилизация, слава Богу, наша родная система, и как можно скорее найти себя там с минимальными потерями – стратегическая цель, что-то вроде национальной идеи.
подготовил Юрий Манвелян