Epress.am Новости из Армении
После зачитанной 12 августа обвинительной речи прокуроры предложили приговорить членов «Сасна црер», захвативших в 2016-ом полк патрульно-постовой службы в Ереване, к срокам от 8 лет до пожизненного заключения.
По сути, обвинения не изменились: мятежники обвиняются в незаконном хранении оружия в составе организованной группы, захвате средств транспорта, строений с применением опасного для жизни и здоровья насилия, удержании заложников. Помимо этого, Смбат Барсегян обвиняется также в убийстве двух, а Армен Билян — одного полицейского на территории полка ППС.
Члены группы не признают себя виновными и утверждают, что прокуратура, как и прежде, рассматривает их действия вне политических мотивов и контекста. Их адвокаты и сторонники уверены: «Сасна црер» восстали против власти Сержа Саргсяна и должны быть оправданы; предметом следствия должны стать исключительно обстоятельства смерти трех полицейских. Прокуратура, в свою очередь, заявляет, что предложила минимальные сроки, предусматриваемые за вменяемые им деяния, а заявления о восстании называет «своевольной и искаженной интерпретацией законодательства и норм международного права».
О действиях и мотивах группы, политической реальности, побудившей «Сасна црер» к принятию такого решения, праве на восстание, отсутствие политической оценки прежнему режиму и о старых принципах «новой Армении» Epress.am побеседовал с правозащитником, главой Ванадзорского офиса Хельсинкской гражданской ассамблеи Артуром Сакунцем. Представляем первод беседы с некоторыми сокращениями.
Epress.am: Насколько, по-Вашему, соразмерно обвинение? Вообще, как можно подойти к этому делу?
Сакунц: Хороший вопрос. Думаю, необходимо провести некоторые аналогии, привести примеры, чтобы было понятнее, какое отношение должно быть к данному делу.
Несколько примеров: Адольф Гитлер после покушения, спланированного против него полковником вермахта Клаусом фон Штауффенбергом, не погиб, но погибли четверо других людей. Нацизм проиграл не только в войне: против нацизма был проведен международный судебный процесс (а не только против его главарей). Они были приговорены в качестве организованной группировки, провозгласившей четкую идеологию. То есть был осужден форма правления, его характер, последствия, унесшие жизни людей. Спустя годы в Германии появилась мемориальная доска в честь полковника, непосредственно совершившего покушение.
Очень интересно, что об этом могли сказать родственники людей, которые находились рядом с Гитлером и волею обстоятельств погибли? Не знаю. В любом случае, когда нацизм как форма правления осуждается, это создает основу для переоценки действий, поступков, явлений.
Я более чем уверен, что если бы «Сасна црер», захвативших полк ППС, — в ходе чего, к сожалению, были жертвы, — расстреляли, их провозгласили бы героями, вышедшими против диктатуры. Я ни тогда, ни теперь не считал «Сасна црер» политическими деятелями (впоследствии группа стала партией — ред.), потому что оружие — не политический инструмент. Но они восстали… Почему? Потому что власть тогда массово и безнаказанно нарушала права человека, создавала атмосферу, в которой методы вооруженной борьбы становились легитимными.
Это краеугольный вопрос. «Сасна црер» не пошли грабить банк, не отправились вооруженное ограбление чьего-либо дома. Это было восстание против действующей системы правления…
Epress.am: Как мы отличаем терроризм от восстания?
Сакунц: Средства схожи. Статус восстания определяется характером правления. В демократическом государстве преобладает верховенство права, защита прав обеспечена приниципом разделения ветвь власти, гарантирована независимостсью судебной системы. А в противном случае гарантировано постоянное и безнаказанное нарушение прав.
У Муссолини говорил: «Своим — всё, чужим – закон». Система сама решает, кто свой, кто чужой. И действует принцип избирательного правосудия, что само по себе создает условия для того, чтобы действия, направленные против характера этого правления, называли восстанием.
Брейвик расстрелял в Норвегии 70 человек. У него была идея, что [правящая] политическая сила выступает за принятие мигрантов. А он — против. Это — терроризм против демократических ценностей.
Мы должны решить: либо революция была, либо революции не было. Контекст очень важен, очень важна ситуация, важен мотив.
Epress.am: Но дело не рассматривается в Национальном собрании, что могло бы обеспечить политическую оценку. Оно рассматривается в суде. Способно ли армянское законодательство учитывать политический контекст? Или это сугубо политические оценки, которые проходят мимо судов?
Сакунц: Мы и прежде не раз предупреждали, говорили о том, что в третьем абзаце введения во Всеобщую декларацию прав человека, принятую странами-членами в качестве поручения, закреплено, что — и это очень важно — государство не должно принимать законы, которые приводят к таким нарушениям прав человека, что единственным способом воспротивиться им становиться восстание, мятеж.
В законодательстве демократического государства не может быть понятия «политический заключенный» или «преследование за политические взгляды». В Советском Союзе была статья «Антисоветская агитация» — чисто политическая. Знаете, что интересно? Сейчас не принято говорить «я, знаете ли, диктатор». Даже самые радикальные диктаторы пытаются предстать в качестве демократов. Конечно, дейстивия, их характер и лексикон могут сильно разниться.
Мы считаем, что Национальное собрание должно дать политическую оценку прежней власти и тому периоду правления. Это стало бы правовой основой, которая с правовой точки зрения рассматривалась бы в качестве «вновь открывшегося обстоятельства».
Когда мы говорим о веттинге, мы имеем в виду, что судебно-правовая система, сформировавшаяся в период захвата государства, — и это не абстрактные слова, а конкретные решения, действия — осуществляла действия и принимала решения, обеспечивающие захват государства: заводились уголовные дела, проводились следствия. И сейчас они продолжают действовать. А чего вы хотели? Что умеют, то и делают.
Epress.am: «Сасна црер», во всяком случае их защитники утверждают, что приемлемы обвинения, касающиеся исключительно убийства трех полицейских (также говорится, что обстоятельства смерти не были расследованы надлежащим образом ни судом, ни органом, осуществляющим предварительное следствие), а остальные вменяемые деяния должны рассматриваться в контексте восстания. Насколько это…
Сакунц: Я не хочу углубляться в юридические дебаты. Я хочу задать очень простой вопрос. Когда Германия судила Согомона Тейлеряна, немецкий суд, суд государства, которое было союзником Османской Турции, совершившей Геноцид, массовое истребление людей по этническому признаку… Согомон Тейлерян сделал интересное заявление: «Да, я убил человека, но я не убийца». Когда я говорю о мотивах, я имею в виду это обстоятельство. В результате его действий погиб человек, да, но он не убийца. Суд его оправдал. Я вас уверяю, сейчас он тоже должен оправдать.
12 августа прокуроры, зачитав обвинительную речь, предложили приговорить Смбата Барсегяна к пожизненному заключению, Армена Биляна — к 21 году лишения свободы, Эдварда Григоряна, Гагика Егиазаряна и Арега Кюрегяна — к 8 годам 6 месяцам, Павла Манукяна и Седрака Назаряна — к 9 годам, Мхитара Аветисяна и Варужана Аветисяна — к 8 годам 9 месяцам тюрьмы.
Помимо убийств полицейских, остальные обвинения члены «Сасна црер» считают политическими. Адвокат Смбата Барсегяна и Армена Биланяна, обвиняемых в убийстве полицейских, многократно заявлял, что за прошедшие три года суд не расследовал истинные обстоятельства смерти стражей порядка. Адвокат Мушег Шушанян утверждает: «Сасна црер» не имеет отношения к смерти Гагика Мкртчяна и Юрия Тепаносяна. Есть свидетельства, указывающие на то, что они были убиты своими же коллегами. Суд так и не занялся данным обстоятельством.
В связи со смертью Гагика Мкртчяна адвокат заявляет, что раненый в руку полицейский был доставлен в больницу, «на ногах». В больнице он скончался — через три недели после захвата полка ППС. Обстоятельства его смерти не были расследованы надлежащим образом.
Некоторые родственники погибших полицейских требуют более строгого наказания. Другие предпочитают молчать. Отец убитого Юрия Тепаносяна солидарен с «Сасна црер»: он убежден, что сына убили не мятежники, а полицейские.