Epress.am Новости из Армении
Вчера одним из главных сообщений сайтов было о смерти того черноглазо-чернобрового младенца. На распространенной вместе с сообщением снимке шестимесячный младенец пока еще был подключен к медицинским приборам. Возможно, этот снимок был сделан за несколько дней до его смерти, возможно – за несколько часов или несколько минут, а может быть, снимок был сделан в момент отсоединения медицинского прибора от его маленького беспомощного тела.
Я смотрела на фотографию младенца и представляла, как извлекаются из его маленького ротика, от маленьких пухлых ручонок трубки. Я не хотела представлять это, думать об этом, но мое воображение не подчинялось моей воле. Оживая в моей голове, его последние вздохи, его трепетание, опускающиеся черные веки, выражение беспомощности и растерянности в его глазах терзали меня.
Это — Сережа, тот младенец, единственный выживший после убийства его семьи. Армянский ребенок. Маленький армянский мальчик.
Ужасное желание охватило меня через несколько мгновений после того, как я прочитала сообщение и увидела фотографию. Я хотела быстро побежать к моему восьмимесячному малышу, сладко спящему в своей кроватке, взять на руки, прижать к груди, ощутить его приятный младенческий запах. Но не смогла. Не успела. Мой муж, читающий то же сообщение в другой комнате, раньше меня оказался в нашей комнате, наклонившись над кроваткой нашего сына, взял его сонного на руки и прижал к груди.
Увидев прослезившиеся глаза мужа, услышав его дрожащий голос, я подумала, что всем матерям и всем отцам — всем, кто в этот миг прочитал это сообщение, вдруг захотелось крепко-крепко обнять и прижать к груди своих младенцев. Всем — армянам, азербайджанцам, русским, грузинам. Папы-мамы всех национальностей, прочитавшие это сообщение, на миг почувствовали себя отцом или матерью маленького Сережи. Всего через мгновение, вспомнив о том, что их дети живы и здоровы и спят в соседней комнате, поспешили обнять их.
Предсмертная фотография того младенца должна была заставить всех матерей, всех отцов забыть о своей нации, о вражде с какой-то другой нацией, об истории, о прошлом – обо всем. В этот миг все должны были быть созданиями без национальности, без истории, без прошлого – должны были быть просто отцом, просто матерью. А если были такие, которые глядя на фотографию, не переживали этих чувств, не страдал, не задыхался от кома в горле, потому что Сережа – армянский ребенок, дитя «вражеского» народа, это значит, что в них не осталось ни капли человечности.
Вчера было девятнадцатое число. Девятнадцатое января. Через несколько дней после гюмрийских событий еще одна смерть в той же семье ввергла в траур и так уже который день скорбящих армян. А до годовщины общенародного траура нашего – «вражеского» для них народа – оставался один день. Некий злой рок, преследующий эти два народа, кровавой случайностью отождествил и наши трауры, и наши трагедии. Словно судьба сыграла злую шутку, совместив и трагедии, и траур этих народов, годами спорящих из-за одинаковых танцев, одинаковых песен, одинаковых музыкальных инструментов, из-за долмы и лаваша. Ну а теперь вы, вражеские народы, танцующие под одинаковую музыку, поющие одинаковые песни, едящие одинаковую еду, будете переживать общий траур кровавого января.
Значит, некая сила, которая веками отождествляя ваши танцы, ваши мелодии, вашу одежду, ваш быт, вашу кухню, желает сблизить вас, вслепую ищет варианты для этого. Та же земля, та же нависшая над головой черная сила, та же культура, те же глаза и брови… Что же вам еще надо объединить, что еще у вас должно стать общим, как еще вы должны привязаться друг к другу, чтобы прекратилась эта вражда, прекратилась эта ненависть, прекратила проливаться кровь?!
Гюнель Мовлуд,
опубликовано на meydan.tv
20.01.2015