Epress.am Новости из Армении
— Мы помним, как немцы всегда утверждали «ну, мы, конечно, догадывались, что что-то было, но мы же не видели, что было в Освенциме и Бухенвальде». А вот сейчас мы имеем дело с совершенно невероятным феноменом отрицания того, что все уже знают. Ясно, что все разговоры преступной российской власти о фейках никого не убеждают: мне кажется, они сами говорят уже по инерции.
… Я думаю, это очень серьезный вызов вообще всему, как говорили в СССР, прогрессивному человечеству. Людям, которые считали, что, вот, XXI-й век, все это осталось в прошлом, что это зло — оно такое карикатурное, это для «Властелина колец» или каких-то других фильмов и книг. «Но здесь-то такого не может быть», «ну, да, конечно, это случалось в Руанде, конечно, где-то сейчас происходит… но не в Европе же».
И вдруг выясняется, что весь технологический прогресс на самом деле оказал минимальное влияние на прогресс человека. Понятно, что где-то эти процессы идут параллельно, а где-то они происходят в разных измерениях.
Дать человеку айфон, андроид, научить его обращаться с современной техникой, раскрыть ему глаза на весь мир (когда он может знать все, что происходит в мире) — на самом деле это никоим образом не останавливает преступление. Более того, иногда это даже как-то способствует, потому что мы видим случаи, когда российские офицеры и солдаты просто гордятся тем, что они делают, преступлениями, и делятся этими кадрами. И естественно, помогают правосудию в итоге, сами того не понимая.
В этой ужасной войне [в Украине] разговор «обезьяна с гранатой» приобретает более конкретные очертания.
Я не сомневаюсь, что украинская война является реперной точкой в истории. Это не просто война (которая, я не сомневаюсь, кончится победой Украины и восстановлением ее территориальной целостности). Это война, которая подводит итог какому-то периоду развития человечества.
Было такое безвременье между окончанием Холодной войны и украинской войной. Сейчас мы расплачиваемся за нежелание понимать, что зло никуда не уходит. Это тот самый парадокс, что человеческая природа меняется гораздо медленнее, а зачастую вообще не меняется с технологическим прогрессом.
Сейчас мы слышим разговоры «как же такое могло быть? все-таки русская культура» и дальше приводится традиционный список аргументов. Все это мы слышали 80 лет назад: «Не может же страна Канта, Гегеля, Бетховена…». Может. Ответ — может на самом деле.
И это могло случиться не только в 30-е годы XX века, а это происходит сейчас на наших глазах. И это заставит нас, мне кажется, переосмысливать вообще всю систему отношений между государствами, между людьми, понять, как вообще надо выстраивать инфраструктуру (не только экономическую, не только финансовую, но и социальную, политическую) с учетом того трагического опыта, который мы сейчас получаем в результате этой страшной войны.
Для меня нападение Путина на Украину было делом предрешенным. Я говорил об этом много лет. В данном случае для меня было совершенно очевидно, что Путин не остановится на достигнутом ровно потому, что ему все сошло с рук.
Диктатор никогда не останавливается, пока его не останавливают — правило истории. И Путин здесь не исключение. Безнаказанность, которая сопровождала все его преступления, начиная со второй чеченской войны до аннексии Крыма, ковровых бомбардировок Алеппо и других сирийских городов (ну, и там длинный список путинских преступлений), эта безнаказанность убеждала меня в том, что он рано или поздно попробует решить украинский вопрос кардинально.
Я просто слушал, что говорил сам Путин, и что говорила его пропаганда. Для Путина Украина была тем же, что Польша для Сталина: это вот такое недоразумение на политической карте, которое надо ликвидировать для того, чтобы реализовывать свои геополитические планы. То, что последние 8 лет российская пропаганда вдалбливала эту очень нехитрую мысль в мозги подведомственного населения (о том, что Украина это недогосударство, ее надо расчленить, разделить, вообще это один народ и пора восстановить историческую справедливость), это все было подготовкой к нападению.
Но представить себе масштаб вот этого злодеяния даже мне было трудно. Меня тоже сдерживали стереотипы — XXI век, Европа… Та же ошибка.
Я всегда говорил, что у Путина нет аллергии на кровь. У него есть criminal record [уголовное прошлое], у него есть «кредитная история». Даже я допускал ту же ошибку, считая, что человек, который отдал приказы бомбить сирийские города, стереть их с лица земли, остановится перед бомбежкой Харькова.
Сейчас стало очевидно, что нет разницы — Сирия, Африка, Украина… Это не вопрос «где?», это вопрос «кто?».
Путин не видит никакой разницы между Алеппо и Харьковым.
А те, кто бомбят? Особенно, как мы знаем, у некоторых вообще родственники в Украине — они тоже? Вот здесь наступает уже такой легкий ступор.
Я пытаюсь призвать на помощь исторический опыт, почерпнутый из книг, и думаю: в Германии 12 лет был Гитлер у власти, они до 45 года сопротивлялись, хотя было понятно, что война безнадежно проиграна. Здесь — 22 года, но все-таки какие-то ограничители должны же быть?
У немцев была безумная, преступная, чудовищная идея доминирования арийской расы. Но, по крайней мере, был план, который зверски реализовывался. А здесь даже плана нет никакого. Здесь просто одно разрушение. Уникальность преступного путинского режима в том, что у него даже нет глобальной идеи. У Гитлера была безумная глобальная идея, у Сталина была идея, а у этого ничего нет, у этого просто одно разрушение: не могу взять — буду разрушать.
Это что-то связанное с переплавкой разного рода криминальных наклонностей. Наверное, надо искать корни в путинском детстве: ленинградская подворотня, культ силы, полукриминальная среда, КГБ (тоже, в общем, криминальная организация), Дрезден, штази, бандитский Петербург <…>.
И все это сплавлено было абсолютной властью, которая разрасталась, и пониманием того, что мир-то устроен очень просто: нельзя купить за деньги — можно за большие деньги. Купить можно кого угодно: канцлера Германии, премьер-министра Франции.
И вот это вот «хочу быть царицею морскою» вдруг начинает обретать конкретные очертания. Мы получаем фюрера, вождя, пахана — как угодно называйте — во главе страны, которая тоже увлечена вот этим культом безнаказанности.
отрывок из интервью 13-го чемпиона мира по шахматам, шахматного литератора и политика Гарри Каспарова