Epress.am Новости из Армении
(с сокращениями)
опубликовано в журнале “Аналитикон”
автор Нона Шахназарян, университет Дирборн-Мичигана, США
— Метафора красного яблока ассоциируется с символом целомудрия и невинности на всем культурном пространстве Кавказа, и Армения в этом смысле не исключение. Согласно общекавказской традиции, первая брачная ночь для невесты — серьезный тест на “пригодность”. На кону вся ее жизнь. Если она оказывается “честной”, то ее родителям с почестями дарят красные яблоки и армянский коньяк, густо обвязанный символическими красными лентами. В безнадежной армянской глубинке по инициативе матери молодожена или соседей брачная простыня принародно вывешивается на обозрение.
Что же кроется под этими эпатирующими явлениями? Засилье патриархатной идеологии, застылость вековых практик, зомбированность маскулинными идеалами гегемонной мужественности и социального доминирования над женщинами? Это священный обычай предков, или благодатное поле для нарциссического мужского самолюбования? Или это культурный код гендерного порядка?
Если есть несправедливое по своей ассиметричности правило (жесткий, репрессивный контроль за женским целомудрием), то найдутся лазейки и способы избегания ответственности за утрату добрачной невинности. Речь идет о хирургической операции по восстановлению девственности, называемой гименопластикой. К хирургам-гинекологам выстраиваются очереди, и это, в общем-то, известный факт. Тем не менее, по понятным причинам тема эта запретная. Несмотря на спонтанные экстремистские призывы в соцсетях расстреливать таких хирургов, врачи-гинекологи в Армении смотрят на “проблему” по-коммерчески рационально: есть спрос – есть и предложение. И никаких нравственных дилемм. Я на стороне пациенток. Вижу в этом свою филантропическую миссию спасения индивида от жестокого давления окружающих. Это никого не касается. Если кто-то считает, что касается, пусть общество вмешивается и тогда, когда женщины, которые только что вышли замуж и потеряли невинность во время первой брачной ночи, приходят с букетом венерических болезней. Вопрос, откуда могли взяться эти болезни? – риторический – говорит гинеколог-аноним.
Жительница Еревана призналась, что не жалеет о проведенной операции: Не моя вина, что мужчины говорят о том, что они носители высокой культуры, а сами в своем сознании живут в пещерном веке. Подарок запакованный или распакованный – вот о чем спор. Не позволю никому копаться в моем прошлом. Каждый имеет право защитить себя, это обычный инстинкт самосохранения. А то инквизиция какая-то с охотой на ведьм. В какое время мы живем? Я не подарок, я — человек.
Юные девушки, поступающие на работу на многие “обекты” Еревана, подвергаются серьезной “обработке” со стороны топ-менеджеров и иного персонала, стоящего выше в иерархии. Чаще всего это женатые мужчины или просто искатели приключений, которые, говоря на языке юриспруденции, злоупотребляют служебным положением. Схема победившего мужского Эго такая: развративший девушку “начальник”, забыв все свои обещания, передает ее по кругу другим своим приятелям и коллегам по цеху, под предлогом, что ей надо поработать на другом “объекте”. Это явление существует настолько долго и прошло такую обкатку, что уже имеет устойчивое название — “передать пас”. Аналогии с игрой не случайны. Называется это — глядите в оба, девушки, иначе будете редуцированы до состояния игрового мяча. …Таковы реалии социальной игры в столице, где мало-мальски оплачиваемую работу днем с огнем не сыщешь.
…В Ереване живет и творит замечательная певица. Текст ее песни «Кармир хндзор» и рефренные кадры клипа говорят сами за себя даже тем, кто не понимает армянского языка. Начальный кадр открывает нашему взору одетых в традиционные армянские одежды воинственных старух, которые “кровожадно” демонстрируют белую простыню со следами отнятой невинности (члены сельской общины всегда рьяно боролись за безграничное проникновение в наиболее интимные сферы жизни в своем сообществе, экзальтированно выставляя напоказ самое личное). Заключительный кадр того же клипа представляет “похороны” красного яблока — портрет красного яблока, перевязанный черной, траурной лентой.
…Вообще-таки, вся эта сфера окутана покровами таинственного метафорического языка — “ясный лоб”, “незапятнанная”, “честная”. Ее охотно описывают в туманных и ускользающих от понимания выражениях, которые кажутся заимствованными из словаря ясновидящих — свидетельствует автор “Второго пола” (1949 г.) Симона де Бовуар.
Надо сказать, в борьбе за минимальную приватность интимной сферы и сексуальную свободу европейскими суфражистками выговорено немало страстных речей и даже пролито немало крови. Пусть не покажется странным то, что пишет в своем magna opus вышеупомянутая французская феминистка: независимый субъект также сильно зависит от дефлорации. Речь идет о парижских нравах середины XX века. Но ЧТО изменилось в Париже за последние полвека, чего не произошло в Ереване?
В далеком 1995 году я стала свидетелем того, как одной из столичных жительниц выпал шанс задать вопрос своей американской сверстнице, с которой она познакомилась и разговорилась в общественном транспорте. А у вас в Америке есть обычай красного яблока? Американка округлила глаза – а ЧТО это?
…При попытке оценить феномен, первое, что приходит многим на ум — это “лицемерие”. Налицо драматическое столкновение двух, если не более, риторик — о женской чистоте и нашей вековой традиции; и, наряду с этим, возможно, как порождение советского государственного феминизма, дискурс о женской эмансипации и сексуальной свободе равных субъектов общества. Иными словами, речь идет о столкновении двух вечно конфликтующих нарративов – традиционно-ориентированного и модернизационного, причем на брачном рынке, на превый взгляд, хорошо “продаются” оба дискурса. И все же, на выходе предпочтение отдается букве традиции и успешном экзамене первой брачной ночи — это почти единственный способ для девушки создать семью, родить детей и стать полноценным (с точки зрения патриархального большинства) членом общества.
Собственно мое отношение к гименопластике претерпело болезненные этапы. В более молодом возрасте я рассуждала достаточно категорично. Я считала операцию однозначным злом — зачем начинать отношения с любимым человеком с обмана? Потом мой взгляд подвергся эволюции — почему “подотчетность” так ассиметрична? Где пропорция? Ведь в действе участвуют двое. Так не честно. На завершающий этап моих ценностных метаморфоз повлияла любимая профессия антропология и то, без чего она невозможна – полевые исследования в гуще народа. Именно тогда в начале нулевых я поняла, что явление до калейдоскопичности многогранно, и есть мириады тропинок, по которым девушки приходят в кабинет гинеколога…
В качестве постскриптума: максимальное большинство больных СПИДом или ВИЧ инфецированных женщин и детей в Армении получили недуг от своих мужей и отцов…
Армения ратифицировала различные международные договоры о женских правах и среди прочих Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации (Convention on the Elimination of all forms of Discrimination — CEDAW), Резолюцию 1325 Совета Безопасности ООН. Вдобавок к этому Конституция Армении представляет собой гендерно чувствительный документ. Тем не менее, приватность женщины остается табуированной темой, потому что вопрос этот решается не международными договорами, а эволюцией общественных ценностей и нравов. А не думаете ли, что следует эти вопросы серьезно обсуждать по всем каналам социального взаимодействия – всё без утаек, все pro и contra. И никаких табу.