Epress.am Новости из Армении
Большой специалист в области права Мхитар Гош (автор армянского судебника конца 12-го века) задается вопросом – почему у армян нет закона. И объясняет: человеческие отношения регулируются не законами, а обычаями. Нам следует понимать, что закон дремлет, пока ситуация не становится чрезвычайной. И, по сути, наши семейные отношения также регулируются через обычаи. То есть общественный уклад намного важнее законов. Об этом в интервью nyut.am говорит культуролог Вардан Джалоян, комментируя обсуждения вокруг принятия в Армении закона о насилии в семье.
— Вспомним, например, Туманяна: /…Был в Маро лучистый свет/ Девять минуло ей лет…/. Если Туманяна настолько возмутили армянские семейные традиции и насилие, то и нас это должно волновать. Уверяю вас, наши нравы нравы будут меняться не принятием законов, но через образование и культуру.
— Поменялось ли что-либо в наших семьях в нынешние времена?
— Очень многое. В этом смысле очень сильно на ситуацию влияет миграция. Кроме того, увеличилась денежная зависимость: ребенка надо устроить в школу, университет. Все это повышает уровень насилия. Следует придумать что-нибудь во избежание этой семейной деградации, которая во многом происходит из-за финансовой зависимости.
Мы – народ, который который в качестве современной нации начал построение своей морали в последние 100-150 лет почти с нуля. И не законы сформировали нас как нацию или нравственную общность.
— Почему же с нуля? Как же наши вековые принципы?
— В Судебнике Мхитара Гоша есть такой пункт: девочек в рабство продавать можно, а мальчиков — нет. Также говорится, что армянин имеет право на вторую жену, если первая не может иметь детей либо ребенок — девочка. То есть, несмотря на то, что ни одна христианская церковь этого не принимает, для нашей многоженство приемлемо. И когда я говорю, что начали с нуля или почти с нуля, то имею в виду, что за последние 100-150 лет изменилось очень многое.
Приведу примеры: наши этнографы пишут, что глава семьи, по сути являющийся диктатором, кому должны были беспрекословно подчиняться, становясь неработоспособным, помещался в мешок, который несли в лес и оставляли там. У ахалкалакцев есть история про то, как принесенный в лес отец обращается к сыну:
— Сын, забери мешок.
— Ничего, — отвечает сын, — дома много мешков.
Отец продолжает:
— В этом мешке я своего отца приносил.
Это можно найти у Ерванда Лалаяна. Такое было распространено не только в Ахалкалаке, просто в других регионах метод был немного мягче: патриарх, например, забивался в угол, и больше за ним никто не ухаживал.
Нынешние отношения в наших семьях — это результат идеологии, образования и культуры нового времени. И борьбу с насилием следует вести постоянно.
— Хорошо. В таком случае нам необходим закон?
— Общественные дискуссии важнее закона. Важны общественные ценности. А сегодня общественные ценности, к сожалению, сосредоточены вокруг денег. Следовательно, я сомневаюсь в бескорыстном подходе, который чрезвычайно важен в развитии семейной этики. Я вижу подобной перспективы. Опасно именно это.
— Мы фетишизировали традиционную армянскую семью, возвели ее в ранг святыни. Насколько верен такой подход?
— В действительности традиционной семьи, дошедшей до нас испокон веков, не существует. Эти ценности сформировались лет 50 назад. Речь о более возвышенных правилах: уважение к старшим, забота о детях — это имеет полувековую историю. Лет сто назад не было понимания того, что о детях нужно заботиться. Откройте газеты и журналы тех лет и увидите, что советские власти боролись с тем, чтобы родители не калечили детей.
Следует понимать, то, что мы называем национальными обычаями, появилось через образование и культуру. Они не носят биологического характера, как нам кажется. Нам кажется обычным, почти инстинктивным, например, что мы не убиваем детей. Но еще сто лет назад это было не так. Почитайте рассказы Степана Зарьяна, где он с горечью говорит о насилии в отношении детей.
За прошедшие десятилетия мы стали образованнее, лучше и добрее. Но сегодня мы больше не хотим учиться, не стремимся улучшить нашу человеческую природу. И обсуждение закона [о семейном насилии] говорит об этом. Закон никак не увеличивает и не уменьшает наши обычаи, просто показывает, что стали более жестокими, чем были тридцать лет назад. Фактически, мы не хотим становиться заботливее в отношении семьи. Мол, женщина подчиняется, ребенок подчиняется — и этого достаточно. У этнографов это называется семейным рабством.
— А раб, соответственно, вырастает и порабощает другого.
— Обязательно. Поскольку и система рабовладельческая — ты либо раб, либо рабовладелец.