Epress.am Новости из Армении
Спустя 12 лет после кровавых мартовских событий из оказавшихся на скамье подсудимых арестован только второй президент Армении Роберт Кочарян. До сути дела в рамках начавшегося весной прошлого года производства еще не дошли. Защита делает все, чтобы затянуть процесс, осознавая, однако, ответственность Кочаряна. По мнению представительницы пострадавших в событиях 2008 года, члена бывшей Группы по сбору фактов Седы Сафарян, бойню породили предшествовавшие 1 марта фальсификации, беззаконие, незаконное поведение должностных лиц.
Было очевидно, что вина в рамках дела «1 марта» лежит на тогдашней власти, а не оппозиции. «Мы видели, что против оппозиционеров осуществлялась вендетта.
Мы участвовали в тех процессах с самого начала до конца. Я лично присутствовала при этих выстрелах, и недавно один из оперативных сотрудников говорил мне: помните, как мы прятались за сейфом в полиции Кентрона [административный центр в Ереване], боялись, что пули заденут и нас?».
К событиям — карательным действиям — 1 марта привела несостоятельность властей того времени, считает адвокат.
«Не думаю, что Роберт Кочарян когда-либо имел желание стать ближе к народу, потому что, по сути, президент, уверенный в том, что в столицу Армении можно привезти «Черемуху-7» и военную технику, не может считаться демократическим. Он не может сблизиться с народом».
Несмотря на то, что возобновленное в 2018-м уголовное дело находится на правовой плоскости, за прошедшее время можно было сделать гораздо больше, заявила Сафарян.
«Круг обвиняемых не должен был быть таким. Те, кто на местах отдавал приказы стрелять, тоже должны присутствовать в статусе подсудимых». Назвав данное обстоятельство одним из упущений следствия, адвокат выразила уверенность: оно не ослабляет обвинение Кочаряна и других.
«Их вина настолько очевидна. Поверьте, что только движение войск и те подлоги, что имели место в системе, и преступные основания, искусственно созданные для объявления чрезвычайного, а на деле — военного положения, привели к человеческим жертвам».
Не добрались до сути уголовного дела
В 86 томах уголовного дела содержатся серьезные и весомые доказательства вины Роберта Кочаряна, которые его защита не признает, постоянно заявляя, что этого недостаточно: «Даже если показания дадут не 5, а 50 человек, для Роберта Кочаряна и его защиты важно не это, важно, что они этого не принимают». При этом Сафарян отметила своеобразный подход стороны защиты к оценке доказательств: защита старается не допустить разглашения фактов, которые укажут на очевидность обоснованности обвинения.
«Нельзя сказать, что они не понимают, что Роберт Кочарян действительно тот, кто ответственен за все факты и обстоятельства, представленные в обвинительном заключении».
Попытки затянуть процесс связаны с желанием помешать разглашению данных о том, как, кто и почему стрелял в мирную демонстрацию в 2008-м.
«Все это придает крайне болезненный оттенок показаниям сотен людей, которые они — я лично слышала, — тот же Орбелян [один из защитников Кочаряна] рассматривают в плоскости эмоций.
Очень жаль, что они не могут отличить преступление от эмоций. Предпочитаю быть эмоциональным человеком, но излагать факты, чем быть бесчувственным вещателем чего-то абстрактного», — заявила Седа Сафарян на пресс-конференции 28 февраля.
Если дело действительно «вода», как его квалифицирует защита Кочаряна, именно они и должны быть заинтересованы в скором раскрытии обстоятельств этой «воды» и оправдании своего подзащитного, считает представитель интересов одного из пострадавших в мартовских событиях Ара Гарагезян.
«Есть множество доказательств того, как вся государственная система была вовлечена в осуществление «1 марта». И когда спрашивают, какое отношение пострадавшие имеют к свержению конституционного строя, не нужно быть юристом, чтобы понять, что не будь он свергнут, не было бы 10 жертв… Это просто абсурд, это, можно сказать, оскорбление пострадавших».
Заявления о политическом преследовании смешны
Гарагезян ответил на высказывания защитника третьего президента Сержа Саргсяна [не вовлеченного в процесс по делу о «1 марта», а обвиняемого в организации хищения], по словам которого, третий президент подвергается политическому преследованию: «Давайте посмотрим, какие политические преследования, какие пытки имели место последние 10-20 лет… Достаточно того, что людей пытают даже в подвале здания суда.
На самом деле, политическим преследованиям подвергались эти люди.
На адвокатов заводили уголовные дела в связи с тем же «1 марта». Даже лишали эфира информагентства, с которыми общались адвокаты, тот же «А1+», «Ноян Тапан».
В ежегодных докладах правозащитной организации Human Rights Watch всегда отмечались осуществляемые в Армении политические преследования, чего теперь нет: «Это первый год, когда данная структура не выражает подобную позицию».
«Когда из Нагорного Карабаха привозят войско, используют в своих интересах, меняют военную униформу, отличительные знаки, снимают госномера с автомобилей, а войско участвует в этих действиях [2008 года]… И самое прискорбное, оказавшиеся теперь на скамье подсудимых, обсуждая процесс разгона мирного собрания, думали о том, смогут ли спецназовцы или прибывшие из Карабаха солдаты осуществить насилие. А теперь эти люди заявляют, что свержения конституционного строя не было, а в их отношении осуществляется политическое преследование? Это противоречит материалам дела», — добавил Гарагезян.
Ключевую роль в мартовских событиях играл занявший в 2008-м пост президента Серж Саргсян
«Он был неотъемлемой частью процесса свержения конституционного строя, того, что происходило в здании правительства и за его пределами. Только второй президент не мог быть ответственным за это.
23 февраля он сидел на совещании, Серж Саргсян не был пассивен», — заявила Сафарян.
Сопротивление старой власти
Информационный слив существовал всегда, говорит адвокат. Старая власть сохранилась на уровне среднего звена. «Не только сопротивляется, но и помогает, чем может. Я прочла показания об одном из прокуроров, который назначен прокурором области.
Как прокуроры, в той же мере участвовавшие в замятии всего, могут хотеть, чтобы к ответственности привлекли тех, кто совершал эти действия вместе с ними?».
Сафарян констатировала скованность органа предварительного следствия и прокуратуры, а также Службы нацбезопасности, отметив «позорное участие» последней в событиях 2008 года.
«И в этих условиях говорить о том, почему проваливается тот или иной процесс… Ясно, что эти люди очень быстро передают информацию, а другие очень быстро бегут», — сказала адвокат в ответ на вопрос, почему лицам, которым предъявляют обвинение, удается заранее покинуть страну.
Гарагезян разделяет мнение о наличии сопротивления в том числе в правоохранительных органах и прокуратуре. При этом он отметил, что не доверяет ни генпрокурору Артуру Давтяну, ни нынешнему составу прокуратуры.
На днях с заявлением выступил секретариат партии «Сасна црер», в котором, в частности, говорилось о суде над Кочаряном и безответственности властей:
«Безответственность стала основным признаком нынешней власти.
В своих устных выступлениях они признают, что по крайне мере после 1 марта 2008 года стало очевидно, что режим, постоянно узурпировавший власть путем фальсификации выборов, сверг конституционный строй, захватил государство и превратил его в машину против государственности и народа, однако власть отказывается зафиксировать это в решении Национального собрания и принять вытекающие из этого меры.
Вскоре исполнится два года заявлениям власти о том, что «1 марта» раскрыто, однако виновные убийств неизвестны, только Роберт Кочарян и несколько его подельников оказались в суде с шаткими обвинениями, они превратили судебный процесс в фарс и затягивание времени в ожидании готовящегося ими реванша.
Другой основной преступник — Серж Саргсян — актор другого судебного спектакля по делу, в котором упоминается только дизтопливо. Оно в лучшем случае закончится применением амнистии.
Однако венцом безответственного управления действующей власти являются проходящие параллельно суды над «Сасна црер», восставшими против свергнувшего конституционный строй Кочаряна и его пособников.
Курьез предстает в еще более ярких красках, когда в зале одного и того же суда один и тот же обвинитель со всей серьезностью обосновывает, что конституционный строй был свергнут, а на следующий день столь же серьезно признает свергнутый режим законным и обвиняет «Сасна црер» уже с противоположных позиций.
Мы считаем бесчестным образ действий, когда Никол Пашинян садится за один стол с действовавшими 1 марта погромщиками, а потом приглашает народ и родственников жертв 1 марта на шествие.
Выражаем наши глубокие соболезнования родным жертв 1 марта и всему народу».