Epress.am Новости из Армении
Родные без вести пропавших в ходе недавней 44-дневной войны в Карабахе продолжают собираться перед министерством обороны Армении.
Большая часть ребят служила в эчмиадзинской военчасти, во время войны сначала были переведены в Мегри и Капан, затем – в Карабах. После боев в Зангелане информации о них нет: прошло 55 дней, представители оборонного ведомства и военчасти молчит. Усилия найти детей не дают результата. Многие считают, что военнослужащие не погибли, а могли попасть в плен.
Участники акции, которая длилась более двух часов, требовали встречи с начальником Генштаба Оником Гаспаряном. Для начала – хотели, чтобы к ним вышел какой-либо представитель ведомства, который обязуется лично передать их просьбу Гаспаряну. Однако к ним никто не вышел.
— 55 дней мы ежедневно обращаемся с той же просьбой, с одним и тем же требованием. 41 человек из одной военчасти пропали без вести, их нет. Мы знали, что один из них попал в плен, это было подтверждено. Сказали, что вчера он вернулся в Армению.
— Мы со всеми встречались. Остался Оник Гаспарян. Если и он ничего не скажет, мы уже и не знаем, куда обращаться.
— Если один из этой группы попал в плен, это о многом говорит. Мы хотим знать, кто из ребят считается неподтвержденным пленным. Есть большая вероятность того, что и наши могли попасть в плен.
— Почти все наши дети выходили на связь в последний раз 19-20 октября.
— Когда начнутся поисковые работы, мы готовы присоединиться всей нашей группой, и многие другие люди.
— Я надеюсь, что и мой брат в плену. Пусть мне скажут. Пусть вернут. Даже без рук, без ног – мы вылечим. Лишь бы вернулся.
Отец без вести пропавшего военнослужащего: Командира Арсена Абгаряна заставили, мол, должен везти. А он отвечает: господин генерал, у нас ни боеприпасов, ни касок, ни бронежилетов, куда нам? А ему говорят: вы езжайте, а я вслед за вами привезу… Увезли ребят, засунули в засаду, а он приехал и видит, что они дают бой – 50 человек против 500. И генерал бежал. Если бежит генерал, что делать офицерам и рядовым? Спрашиваем генерала, почему не помогли ребятам, говорит, что если бы остался, его бы убили, кто бы нам тогда рассказал о случившемся.
Мать военнослужащего: Почему не называешь его имя? Скажи, что это Андраник Макарян.
— Предлагаем генералу встретиться, он отказывается, говорит «среди вас есть люди, которые хотят ударить меня ножом, потому и не прихожу». Что это за ответ? Ты забираешь 18-20-30-летних ребят, выстраиваешь перед ДШК, а сам, будучи генералом, боишься нас?
— Говорят: ждите. И молчание имеет границы…
— Ищу во всех моргах – от Карабаха до Армении. Ничего конкретного не говорят. В списках нет. Добрался до степанакертского Генштаба, только потом его внесли в списки погибших. А где он? Дайте мне труп, если он мертв. Отправляют из одного места в другое. Мол, иди в МИД, а в там и смотреть на тебя не хотят. Телефоны отключают.
— Присоединяйтесь к нам. Если и у вас есть без вести пропавшие, присоединяйтесь.
— Не только родственники… Ребят, все вы…
— Звоню [полковнику, начальникуинформационного отдела административнoго аппарата Генерального штаба] Самвелу Асатряну, он не отвечает. Почему? Обиделся. На кого? Вместо того, чтобы мы обижались, обижаются они.
— Почему никто не выходит? [Обращается к выстроившимся у входа в здание полицейским] Среди вас есть кто-нибудь, кто готов передать наши слова Онику Гаспаряну? Они обязаны нас выслушать…
— Даже говорить с нами не хотят. Поэтому сегодня все жертвы – дети низшего класса. Вы когда-нибудь видели среди погибших ребенка богача?
— Да разве они пойдут в контрактники за 100 000?
— Раньше мы уходили в армию. Мы теперь пойдем… но уже из Армении.
Фото Элизы Мхитарян