Epress.am Новости из Армении
10 ноября один из санитаров ереванской психиатрической клиники «Нубарашен» избил пациента. Об этом на пресс-конференции заявила адвокат Арминэ Давтян. Долгое время отношения ее подзащитного и санитара Гора Антоняна были напряженными, санитар периодически угрожал пациенту.
10 ноября около 18:00 в 12-местной палате возник спор, двое пациентов сцепились. Подзащитный Давтян спал, когда один из спорящих упал на него. Мужчина вскочил и попытался их разнять.
В этот момент в палату вошел Гор Антонян. Как заметила адвокат, «не упустив удобный случай», санитар обругал ее подзащитного, напал на него, бил его головой по железную кровать, затем, встав ногой на живот, начал избивать руками.
Вмешавшимся пациентам удалось оттащить мужчину. По словам адвоката, тогда санитар снова попытался ударить его, но промахнулся, попав по железной решетке кровати. Медработника доставили в больницу с переломом руки.
ложка
Директор учреждения («Национальный центр охраны психического здоровья»), бывший замминистр Минздрава Сергей Хачатрян это отрицает.
Ранее он дал комментарий радиостанции «Свобода», заверив, что утром того дня медработники, обнаружив у пациента ложку, забрали ее. Во время конфликта вечером выяснилось, что у него есть еще одна.
По словам директора, пациент — в присутствии медсестры и санитара — достал ложку и пригрозил «сейчас засуну тебе в живот». Санитар же его якобы «обезвредил».
«Возможно, его толкнули, но… Сидя на постели, он ударил нашего санитара ногой, в результате у санитара сломана рука», — сказал Хачатрян.
В офисе Омбудсмена сообщили, что мужчину, который подвергся насилию, они не навещали, но имеют фото- и видеоматериалы, на которых видно: «Никаких повреждений там не было».
«Мы проинформированы о том, что к нему применили физическое насилие, да, чтобы усмирить, потому что произошел спор», — сказала представительница Офиса Лаура Гаспарян.
Она напомнила, что применение физической силы в качестве средства усмирения, законно: если пациент резко становится агрессивным, к нему можно применять силу, но «это не должно быть унизительно, и причинять минимум вреда».
Директор и представительница офиса Омбудсмена отказались от участия в пресс-конференции.
у них всегда виноват пациент, солдат или заключенный
«При наличии сигнала о насилии, особенно — в закрытой системе, а у офиса Защитника прав человека есть возможность посетить данное учреждение (в отличие от других, они туда вхожи), они должны незамедлительно совершить визит и удостовериться, было насилие или нет», — отметила правозащитница Жанна Алексанян.
Инертность офиса Омбудсмена порождает вопросы. Как и комментарии директора.
«Чтобы оправдать себя, он готов оскорблять и пациента, и представителя его интересов [директор клиники назвал адвоката «лживой женщиной»-ред.].
В закрытых учреждениях широко распространена эта практика: они сваливают вину за насилие на жертву — солдата, пациента, осужденного», — добавила Алексанян.
Упомянутое офисом Омбудсмена «законное» насилие, выдаваемое за «сдерживающий» механизм, предоставляет колоссальные возможности для злоупотреблений.
Правозащитница напомнила о прошлогоднем случае.
«Нам позвонил молодой человек, рассказавший, как полицейские поймали его друга на улице и увезли в психиатрическую клинику. Он уверял, что товарищ — здоровый человек. Мы позвонили в клинику, они говорили, что все законно, так постановил суд и т.д. Бывший Омбудсмен Татоян на месте выяснил, что полиция безосновательно с улицы доставила человека в психиатрическую клинику и, в соответствии с этой советской традицией, закрыла его там. Родителей у парня нет… Только при посредничестве Татояна мы смогли освободить его спустя 25 дней.
Он рассказывал ужасные вещи. Когда его привезли в лечебницу, ему вкололи препараты, чтобы усмирить, от них у него начались конвульсии. Как можно на основании слов полицейского применять к человеку такие средства «сдерживания», не владея никакими четкими данными о состоянии его здоровья?».
Адвокат, в свою очередь, добавила, что «опасная» ложка, о которой говорил директор, была тонкая, алюминиевая — одна из тех, которые используют в столовой клиники. «Просто смешно, что она представляет такую угрозу для санитаров».
пациента лишили связи, пичкают новым лекарством, видео не предоставляют
Адвокат Арминэ Давтян жалуется на отсутствие реакции на заявления, отосланные в министерство здравоохранения, офис Омбудсмена, Национальное Собрание, Следственный комитет. В министерстве, по ее словам, верят директору Хачатряну: «Для них его слова — закон».
Следствие, добавила Давтян, проходило ужасно.
«Позволительно ли проводить допрос пациента в присутствии врачей? Позволительно ли, чтобы следователь не давал адвокату участвовать в осмотре места происшествия?
Там есть видеокамера. Я потребовала конфисковать видеозапись. Следователь отправился переговорить с Хачатряном. А тот сообщил, что есть технические проблемы, «сами предоставим». Видеозаписи не конфисковали, оставили это на усмотрение директора.
Мне по сей день не разрешают ознакомиться с видеоматериалами. В них есть обстоятельства и факты, имеющие существенное значение, вероятно, все это убрали под предлогом технической ошибки. Я выразила недоверие в связи с этим и требую проведения осмотра в моем присутствии, конфискации видео с места происшествия за весь день — с утра до вечера».
Судмедэксперт выдал направление через 4 дня после инцидента — 14 ноября. На осмотр, говорит адвокат, отвели по прошествии еще 9 дней: «Почему? Чтобы следы пропали?».
Жалоб на предварительную оценку судмедэксперта у нее нет: осмотр был объективный, была зафиксирована царапина на ухе, отек ноги и другие повреждения. Между тем, клиника утверждает, что мужчину отвели на компьютерную томографию, и свежих травматических изменений обнаружено не было.
По словам Арминэ Давтян, сразу после инцидента у пациента забрали сотовый телефон, лишили возможности связаться с родными и адвокатом. По сей день ей приходится общаться с подзащитным в присутствии сотрудников клиники.
Представительница пациента также сообщила, что после случившегося мужчине стали давать больше медикаментов: «Дают три таблетки «Азалептина», в случае, когда прежде мой подзащитный его не принимал».