Epress.am Новости из Армении
Утром 20 июня премьер-министр Армении принял участие в заседании следственной комиссии по изучению обстоятельств 44-дневной войны в Карабахе. На сегодня было запланировано выступление Никола Пашиняна. В ходе следующего заседания состоится этап вопросы-ответы.
Депутаты от оппозиции решили бойкотировать встречу, назвав ее шоу, нацеленным на «снятие с Пашиняна политической ответственности». Спикер Национального собрания отметил, что у оппозиции была возможность задать вопросы на тему всех обвинений, озвученных ими в течение последних лет, но так как на деле им «сказать нечего», они решили не использовать эту возможность.
Алиев не хотел
Почему война завершилась лишь 9 ноября 2020г.? Решающую роль, по словам Пашиняна, сыграло падение Шуши.
«Стратегическая ценность Шуши была существенна, под ударом оказался бы Степанакерт, была угроза, что порядка 25 000 солдат попали бы в окружение. Заявление от 9 ноября 2020 года стало нашей пятой попыткой остановить войну».
Первая попытка была сделана 7 октября, когда Пашинян позвонил президенту РФ по случаю его дня рождения. По словам главы кабинета министров, Путин предложил свои посреднические усилия для скорейшего достижения прекращения огня.
«Мы считали, что огонь должен быть прекращен без предварительных условий, стороны должны остаться на позициях, занимаемых ими в тот момент, и затем — начаться совещания. Я сказал, что для нас это приемлемый вариант». В ходе второго телефонного разговора в тот де день российский президент сообщил, что Ильхам Алиев не согласен.
На следующий день Путин проинформировал Пашиняна о выдвигаемом азербайджанской стороной условии: они надеялись получить Физули без боя и чтобы армянские силы по периметру Аракса отступили до Худаферинского водохранилища — таким образом, чтобы водохранилище было под контролем Азербайджана, и они могли брать оттуда оросительную воду.
«Кроме того, руководство Азербайджана надеется вернуть Гулиева и Аскерова, которые отбывают наказание за убийство и похищение человека в Арцахе, считая возможным возвращение пленных со своей стороны. Взамен на это все объявляется не прекращение боевых действий, а лишь гуманитарное прекращение огня для организации похорон погибших».
Ереван не принял эти предварительные условия.
ради Шуши
«19 октября 2020 года президент России сказал мне, что у азербайджанской стороны имеется еще одно условие. Они хотят гарантий того, что в Шуши вернутся азербайджанские беженцы, которые, согласно азербайджанской стороне, до конфликта составляли 90% населения Шуши.
Это предложение было понятным для российской стороны, так как они говорили, что в плане урегулирования карабахского конфликта, долгие годы лежавшем на столе, всегда входило возвращение в НК беженцев и внутренне перемещенных лиц.
… Меня обвиняли в том, что если бы я согласился на возвращение азербайджанцев в Шуши, он остался бы под армянским контролем, и пускай населенный азербайджанцами — был бы армянским».
Далее Пашинян попытался выяснить характер ожидаемых азербайджанцами гарантий в соответствии с предлагавшимся вариантом.
«В результате этого разговора выяснилось, что я должен заявить, что согласен на возвращение азербайджанских беженцев в Шуши и другие населенные пункты Карабаха».
Путин, по словам премьера, предложил связать этот вопрос со статусом Карабаха, то есть решать вопрос возвращения азербайджанцев в бывшую НКАО в контексте вопроса статуса Карабаха — одновременно с предполагаемым решением по статусу.
«Я согласился на эту формулировку, но азербайджанская сторона, как прежде, отвергла ее, сказав, что не готова обсуждать какие-либо вопросы, касающиеся статуса. Более того, согласно предложению, которое делалось в тот момент, прямой и беспрепятственный доступ в Шуши должны были получить не только проживавшие в Шуши, но все азербайджанцы. Скажем, к примеру, 50 тысяч азербайджанцев могут приехать в гости к проживавшему в Шуши азербайджанцу и никаких ограничений тут быть не может — вплоть до того, чтобы поехать и остаться.
Но самый главный вопрос: как будет обеспечиваться их передвижение? Оказалось, что нужно построить новую дорогу, связывающую Шуши с Азербайджаном, чтобы азербайджанцам не приходилось пользоваться Лачинским коридором или какой-либо другой существующей дорогой. То есть на тот момент Азербайджан предлагал, чтобы в Шуши было как минимум 95% азербайджанского населения, по сути, без ограничения или контроля над дальнейшим ростом, у них должна была быть отдельная дорога, связывающая Шуши с Азербайджаном, вне Лачинского коридора и под их контролем. Это значит, что там могли быть вооруженные азербайджанские подразделения, что в свою очередь означает, что речь, без преувеличения, шла о сдаче Шуши Азербайджану.
Один из практических аргументов для отказа от этого предложения таков: это означало, что Лачинский коридор действовать не будет, потому что азербайджанцы в любой момент могут блокировать его, ведь Шуши не входил бы в Лачинский коридор, а Лачинский коридор проходил бы в нескольких метрах от Шуши. События недавнего времени доказали мои тогдашние прогнозы», — добавил Никол Пашинян.
Вопрос Карабаха закрыт, но не решен
ползучее падение
Позиция Пашиняна, как тогда, так и теперь, заключается в том, что дороги должны открыться, западные районы Азербайджана — иметь возможность связи с Нахичеванью, но — не в виде коридора.
«В контексте предложения 19 октября существовали следующие условия прекращения войны: все 7 районов переходят под контроль Азербайджана, статус НК остается неопределенным, уже потерянные в данный момент территории НКАО остаются под контролем Азербайджана, а на тот момент значительная часть территорий НКАО уже была подконтрольна Азербайджану, Шуши сдается, в Мегри размещаются миротворцы и фактически создается коридор, то есть неподконтрольный нам слой, связывающий Азербайджан с Нахичеванской Автономной Республикой. Соглашаться в таких условиях, как бы я ни осознавал тяжесть ситуации, я не мог.
Шуши и размещение миротворцев в Мегри было для меня красной линией. Пока Шуши стоял, у борьбы была очень конкретная цель и мотивация. Взяв Шуши, азербайджанцы блокировали Лачинскую дорогу, получали возможность атаковать Степанакерт и уже не только с фронта, но и с тыла атаковать 5-й, 6-й, 7-й оборонительные районы Армии обороны».
Учитывая краеугольное значение Шуши, Пашинян, по его же словам, отдал все приказы касательно укрепления Шуши и организации обороны города.
«В конце концов, сложилось впечатление, что сделано все необходимое, но через короткое время после этих подготовительных действий пришла весть о том, что группа азербайджанцев прорвала нашу оборону на участке села Зарыслы и встала на дороге Лачин-Степанакерт, то есть, по сути, блокировала дорогу.
Известие мне сообщил президент НК, однако Генштаб ВС не подтверждал информацию. Такая ситуация, кстати, повторялась в ходе войне раз десять, когда президент НК говорил, а Генштаб не подтверждал.
Затем пришла весть о том, что азербайджанцы обстреляли гражданский автомобиль, проезжавший по дороге Степанакерт-Лачин. По сути, с этого началось ползучее падение Шуши. Стала поступать информация о том, что первая группа противника проникла в Шуши, затем — вторая, в конце концов, в полдень 7 ноября начальник Генштаба Оник Гаспарян доложил мне о падении Шуши», — рассказал Пашинян.
В связи с эпизодом падения Шуши заведены уголовные дела, напомнил глава правительства: «Эти обстоятельства все еще ожидают и должны удостоиться детального разъяснения».
хуже худшего
Пашинян согласился начать переговоры и потребовал, чтобы в подготавливаемых документах не было положений, затрагивающих Шуши и коридора через территорию Армении. Он предложил, чтобы армянская сторона вернула Агдамский района взамен на Гадрутский. Азербайджан отклонил это предложение.
«Таковы было начало процесса подписания заявления», — сказал премьер.
В тот момент ситуация достигла переломного момента: если удается удержать Шуши — это перелом, если нет — тоже: «По состоянию на 8 ноября, сколько бы ни говорили о том, что Шуши под контролем, я понимал, что вернуть его полностью мы уже не можем».
С 8 по 9 ноября, по словам Пашиняна, он провел с Путиным порядка 20 телефонных разговоров. Азербайджан отверг формулу Агдам взамен на Гадрут.
«В результате переговоров мы добились текста, в котором ничего не говорилось о Шуши, ничего — о создании коридора через территорию Армении, в нем говорилось о прекращении боевых действий, возвращении 7 районов, создании Лачинского коридора, размещении там и в НК российских миротворцев. Утром 9 ноября я подписал этот текст».
Азербайджан не подписал трехсторонее заявление, сказал премьер-министр, при этом требовал новых решений.
«В течение дня этот подписанный текст вышел из оборота. В тот день прошли различные обсуждения, состоялись согласования, в конце дня оказалось, что предлагаются новые дополнения. В тот момент, когда президент РФ сказал, что Азербайджан предлагает добавить в текст возвращение анклавов Тавушской области, я заявил: подписание такого документа исключено, и официально было зафиксировано, что мы документ не подписываем», — заявил глава государства.
Через какое-то время была достигнута договоренность об устранение этого пункта из документа.
«После длительных сложных переговоров я подписал документ, который всем вам известен, который, конечно, был хуже утреннего, но лучше всех других предлагаемых вариантов, один из которых предусматривал коридор через Мегри, другой — возвращение анклавов в Тавушской области».
как не избегать войны
Можно ли было избежать войны, унесшей жизни 4000 человек? «Да, если бы в течение прошедших 25 лет мы решили вопрос Карабаха», — сказал Пашинян.
«По состоянию на май 2018 года для меня существовало два варианта не начинать [переговорный процесс] со своей собственной точки.
Первый вариант — Азербайджан должен был фактически признать промежуточный статус НК в Казанской логике, этого не могло произойти, потому что — почему Азербайджан должен был принять то, что отверг еще 7 лет назад, и в связи с этим начал и не завершил четырехдневную апрельскую войну?
Вариант второй: я не только должен был признать Карабах частью Азербайджана, но также согласиться на утвердившийся вокруг Карабаха и Армении статус-кво, на демонтаж существовавшего непосредственно в Карабахе статуса-кво. Это и сегодня трудно представить», — заметил премьер-министр.