Epress.am Новости из Армении
24 декабря премьер-министр Армении Никол Пашинян отвечал в прямом эфире на вопросы местных СМИ и общественных организаций. Среди прочего, его спрашивали и о Карабахе.
Пашинян: Самый важный, но также содержащий определенные трудности вопрос заключается в том, чтобы при разговоре с обществом мы сумели представить все слои переговорного процесса по Нагорному Карабаху. Хочу обратить всеобщее внимание на одну тему, с самого начала зафиксировав, что, возможно, не смогу раскрыть ее до конца.
Смотрите, на протяжении всего переговорного процесса никогда, ни разу, ни одна власть и никто из переговорщиков не оспаривал вопрос прав проживавших в Нагорном Карабахе азербайджанцев. Никогда не оспаривались. Нагорно-Карабахская автономная область никогда и ни разу в процессе переговоров не рассматривалась в качестве чисто и только армянской единицы. В связи с тем фактом (и это зафиксировано в переговорах), что в Нагорно-Карабахской автономной области проживали в том числе и азербайджанцы. Защита их прав входила в тему переговоров.
Я несколько раз говорил о том, что в содержании переговоров, в которых говорилось о референдуме, предусматривающем уточнение окончательного статуса Нагорного Карабаха, речь шла обо всем населении Карабаха — не только армянском, но и азербайджанском. И я, делая оговорки по поводу существовавшего в прошлом содержания переговоров, говорил следующее: предположим, этот референдум должен был проходить по армянской логике. И по армянской логике он бы не прошел никогда. Но предположим, что это случилось. А армянская логика никогда не отрицала, что в этом потенциальном референдуме должны участвовать и азербайджанцы Нагорного Карабаха. Предположим, азербайджанцы Нагорного Карабаха участвовали бы в объеме, соответствующем интерпретации армянской стороны, когда право на самоопределение, предположим, реализуется в рамках интерпретаций армянской стороны. Вопрос: могли ли в этом контексте азербайджанцы Нагорного Карабаха, в свою очередь, заявить о своем праве на самоопределение? И какие отношения должны были возникнуть в таком случае?
Я сейчас не делаю вольных интерпретаций, я говорю о существовавших в переговорах нюансах, которые никогда до сих пор публично не обсуждались. И какая картина территориальной целостности Нагорного Карабаха должна была быть зафиксирована в этом контексте?
Сегодня звучат мнения, делаются заявления, которые на самом деле не имеют никакого реального отношения к содержанию переговоров, существовавшему в 2018 году. Или же из этого содержания вырывается одно предложение и превращается в догмат. Но этот пакет состоит не из одного предложения, даже не из одного документа.
И когда я говорю, что в 2016 году в переговорном процессе произошла катастрофа, именно этот контекст — не однослойный — я и имею в виду.
Нагорно-Карабахская автономная область никогда, никогда не рассматривалась в переговорах в качестве чисто армянской единицы, она воспринималась, рассматривалась и фиксировалась в качестве армянской и азербайджанской единицы, по крайней мере, по части населения.
И рассматривая вопрос, мы должны рассматривать его с этой позиции. Хорошо, азербайджанское население Нагорного Карабаха. Где оно должно было обитать? Пусть те, кто вел переговоры до меня, скажут, где оно должно было обитать. Я при необходимости могу доказать, что в переговорах армянская сторона приняла этот факт.
А если вы спросите, какая катастрофа произошла в переговорах в 2016-м, я отвечу:
в 2016-м сопредседатели представили три пакета предложений, в который впервые с 2011 года не было включено предложение о том, что Нагорный Карабах получает промежуточный статус.
Это первое. Но катастрофа не в этом.
В том документе отмечалось — и это, кстати, широко пропагандируется, рекламируется с нашей, с армянской стороны, — что в Нагорном Карабахе есть законодательный орган, судебная власть и так далее…
Но никто не говорит, что временный статус Нагорного Карабаха, согласно этим переговорам, переместился в Совет безопасности ООН.
И было сказано, что Совбез ООН, посовещавшись с Азербайджаном, Арменией, сопредседателями Минской группы ОБСЕ, принимает решение касательно нюансов правового и практического применения вот этих упомянутых мной систем.
Какая тут проблема? На протяжении всего переговорного процесса позиция армянской стороны заключалась в том, чтобы окончательное решение вопроса находилось в плоскости сопредседательства Минской группы ОБСЕ. В 2016-м, по сути, параметры решения вопроса перемещаются в Совбез ООН. И если вы обратите внимание на интервью первого президента Левона Тер-Петросяна Первому каналу в 2017-м, там он говорит: статус Нагорного Карабаха определит международное сообщество. Именно это он и имеет в виду.
Когда дело дойдет до Совета безопасности ООН, можно ли предсказать, какое решение он примет? Какой вопрос там будет решаться? Один вопрос: до определения окончательного статуса, в конце концов, часть какой страны составляет Карабах?
Когда речь о Совете безопасности ООН, решение становится легко прогнозируемым. Почему? Потому что в 1993 году Совбез ООН, тот же орган, который, как известно, является высшим органом международного правопорядка, принял резолюцию… В 1993 году, когда международное сообщество признало независимость Армении и Азербайджана, и Армения и Азербайджан стали членами ООН… В 1993-м Совбез ООН принял резолюцию, в которой говорилось: а) регион Азербайджана Нагорный Карабах. Говорилось, что он признает территориальную целостность Азербайджана и незыблемость границ.
Эта катастрофа произошла в переговорном процессе в 2016 году. В этом и заключается причина того, что содержание переговоров по состоянию на 2018 год… Почему это важно? Потому что, если фиксируется этот статус Нагорного Карабаха, значит, уточнение окончательного статуса должно происходить в соответствии с Конституцией Азербайджана.
Вопрос: Два вопроса по поводу сказанного Вами. Во-первых, касательно решения ООН от 93 года. Нагорный Карабах никогда и не был в составе независимого Азербайджана… То есть Совбез ООН признает границы Азербайджана, включая Нагорный Карабах?
Пашинян: Да… Эти документы опубликованы, понимаете? И вы, и наши телезрители могут найти эти тексты в Интернете…
Именно потому я и говорю, что перед нами одна проблема, и я хочу преодолеть эту проблему, и я должен ее преодолеть. Я не хочу говорить с экранов одно, за столом переговоров — другое, а потом приходить и рассказывать народу третье…
Наша тяжелейшая проблема в том, что, да, мы долгое время заявляли о своих позициях, превратили их в предмет пропаганды. То, что я говорю, — не секрет. Резолюция Совбеза ООН… 1993 года. Говорится: Регион Азербайджана Нагорный Карабах. Одним из самых крупных дипломатических успехов считалось формирование Минской группы ОБСЕ, остальные международные структуры, по сути, были изолированы… И вдруг в 2016 году вопрос делится на части и возвращается в плоскость Минской группы ОБСЕ.
В 2018-м процесс находился на этом этапе. На этапе, о котором в 2017-м Серж Саргсян сказал: переговорный процесс не вселяет оптимизма, вернее — переговорный процесс стоит на месте, потому что ожидания Азербайджана нереалистичны и неприемлемы для нас…
Вопрос: Когда вы пришли к власти в 2018 году, перед вами был поставлен этот документ о том, что вопрос идет в Совбез ООН?
Пашинян: Был поставлен не тогда, когда я пришел, а документ этот уже был на столе <…>
Любую войну можно предотвратить. Но это имеет цену. В этой истории есть множество обвинений в мой адрес. Я хочу сказать, какое обвинение может быть самым легитимным.
Меня винят в том, что я сдал земли. Это необоснованное обвинение. Но есть обвинение легитимное. Меня можно обвинять в несдаче земель, и это будет легитимное обвинение.
Если кто-то скажет мне «ты должен был понять, что вариантов нет, нужно было просто сдать эти земли, чтобы не было войны», это будет легитимное обвинение…