Epress.am Новости из Армении
30-летний Армен Агаджанян подвергся пыткам после ареста 15 марта прошлого года и перевода в уголовно-исполнительное учреждение «Нубарашен», а спустя 4 месяца его нашли повешенным в Национальном центре охраны психического здоровья. По факту смерти было заведено уголовное дело, предварительное следствие продолжается до сих пор, а дело о пытках в Нубарашенской тюрьме рассматривается в ереванском суде общей юрисдикции. По предварительной версии, мужчина покончил с собой, в это, однако, не верит его мать Гаянэ Агаджанян, признанная правопреемницей пострадавшего. Мужчину обвиняли в невыплате суммы в связи с куплей-продажей автомобилей.
В рамках дела о пытках обвинение предъявили специалисту первого разряда дежурной группы тюрьмы Армену Ованисяну. Согласно обвинению, 16 марта 2018 года с целью наказать не поздоровавшегося Агаджаняна Ованисян вместе с группой лиц подверг мужчину пыткам, после чего совместно с группой лиц совершил служебный подлог.
«Мой сын не мог совершить самоубийство, потому что я говорила с ним за несколько часов до смерти, — заявила мать Армена на пресс-конференции 18 ноября. — Он прислал мне фото, у меня остались фотографии. Он был очень спокоен, и вдруг по прошествии 36 часов моя дочь случайно увидела в «Фейсбук»-е имя и фамилию своего брата и прикрытый труп. Так мы и узнали. Сына убили, у меня обоснованные подозрения, есть фотографии и видео, тайно снятое моим младшим сыном в прозекторской. На шее Армена ясно видны две борозды, они не могли возникнуть из-за простыни, шея была порезана. На фотографиях это видно очень отчетливо.
Не представляю, чтобы человек, который идет в ванную купаться, разбросал все вещи по полу. Они не зафиксировали, но я видела, что тапочки сына валялись на полу, как это бывает, когда человека тащят, они лежали в разных местах, и даже его рубашка.
Сначала сына пытали в его камере, он был один. Они говорят, что Армен пошел в ванную искупаться. Нет, уважаемые, мой сын купался в час ночи.
Вы не видели простыню. Мы даже потребовали ее у следователя, не дал. Есть маленькие детали, на которые не обратили внимания. Но мы вместе с [адвокатом общественной организации «Хельсинкская ассоциация»] Гарагезяном крайне внимательны. Мы подадим ходатайство, чтобы увидеть простыню и следы на ней. Если на шее Армена были порезы, значит, на простыне должна быть кровь.
На похоронах, когда я расстегнула пуговицу на рубашке сына, у него на шее была кровь, а на шее повесившегося не может быть крови, может быть только синий след.
На лице сына были написаны буквы, я и фото могу показать, вы убедитесь. Я тщательно изучила фотографии из прозекторской: там ничего не видно, но у него все лицо было черное. Мой сын побрился в ночь до убийства. А на фотографиях его лицо в саже.
На панихиде, когда я гладила его лицо, этот грим сошел, на его лице были написаны буквы — первая была буква А, это четко видно, я покажу фото… Там что-то написано.
Не погладь я лицо сына в тот момент, мы бы ничего не узнали», — говорила Агаджанян, сдерживая слезы.
Труп был обнаружен в ванной комнате «Национального центра сохранения психического здоровья». Однако пыткам он подвергался и четырьмя месяцами ранее. Расследуются два уголовных дела. По мнению адвоката Ара Гарагезяна, дела однозначно взаимосвязаны, пострадавшая сторона, однако, не располагает доказательствами: в конце концов, доказывать случившее, отметил он, должны не они, а орган, осуществляющий производство. Гаянэ Агаджанян пояснила, что с целью «сокрытия зверства был составлен поддельный протокол», согласно которому, Армен якобы не подчинился законным требованиям, за что к нему был применен прием из рукопашного боя:
«Но я узнала правду, когда сына освободили под залог. Я была первым человеком, который увидел его в таком состоянии — избитым, после пыток. Когда на следующий день Армена привезли в суд, его нельзя было узнать, лицо распухло. У него были серьезные проблемы со здоровьем, за несколько месяцев до этого он перенес операцию, ему сделали илеостому, кишки были снаружи… Их даже это не остановило. Били по животу, ногам, лицу, шее.
Состояние сына ухудшилось, вызвали «скорую», заседание было отложено. На следующий день я пришла пораньше, встретила его: посиневшие щеки, порезанная губа, опухшее лицо». Женщина принесла в суд пакет с необходимыми для обработки веществами, который Армену передал один из находившихся там полицейских. Когда он попытался почистить область живота, она увидела, в каком состоянии его тело: «Я немедленно вошла в здание. У него была приподнята нижняя часть спортивного костюма… Живот был весь синий, синий-синий от полученных ударов». Это, по ее словам, отмечено в заключении судмедэксперта.
Она говорила и о несоответствии в показаниях, данных на этапе предварительного следствия и в суде. Заключенного вместе с Арменом Ованисяном избивали еще двое, говорит Гаянэ Агаджанян. По имеющимся у нее данным, позже эти люди уволились по собственному желанию. «В показаниях на этапе предварительного следствия Ованисян и его друзья, которые, конечно, давали показания в его пользу, не говорилось, что в момент, когда они вошли, сын сделал рукой движение вверх. Этого нет нигде. Но в суде вдруг оказалось, — ну, я понимаю, как так получилось, — что Армен якобы поднял руку, тогда они применили прием, и Армен ударился рукой об угол стола, потом каким-то образом повернулся, ударился о другую часть…. Как потом Армен поднял ногу таким образом, чтобы удариться голенями о край стола, потом — животом… Они устроили клоунаду».
Адвокат Гарагезян заметил, что не проводится эффективного следствия в связи с нарушением права пострадавшего на жизнь. «Орган, осуществляющий производство, Следственный отдел Эребуни, не занимается ни одним из наших ходатайств. Следователь Карапетян занят их отклонением. Я трижды обращался к генпрокурору, сообщал, что по данному делу нет эффективного следствия, что нарушается третья статья Европейской конвенции, чтобы уголовное дело было передано Специальной следственной службе, однако генеральный прокурор ответил, что оснований для этого нет».
Ходатайствовали также о назначении повторной судмедэкспертизы по части повреждений на лице и шее Агаджаняна, а также об ознакомлении с материалами уголовного дела, так как, добавил адвокат, пострадавшая сторона не привлечена и не знает, что вообще происходит.