Epress.am Новости из Армении
«Любой статус» Нагорного Карабаха, да, может означать независимость, но также может означать и область в составе Азербайджана. Если прибавить к этому то, что содержание переговоров не конкретизирует, на какой территории должен проходить референдум по уточнению статуса, не конкретизирует, кто должен формулировать выставляемый на референдум вопрос, выходит, что, согласно унаследованному мной содержанию переговоров, на референдум мог быть поставлен и следующий вопрос: согласны ли вы, чтобы Нагорный Карабах был автономной областью в составе Азербайджана» — написал премьер-министр Армении в ответ на обсуждения, последовавшие за его пресс-конференцией.
«Последовавшие за моим интервью от 24 декабря обсуждения переговорного процесса по урегулированию вопроса Нагорного Карабаха вскрыли ряд подлогов, констатация которых крайне важна:
1. Участие азербайджанкого населения Нагорно-Карабахской Автономной области — уже в качестве части населения современного Карабаха — в определении окончательного статуса НК зафиксировано в Мадридских принципах, которые армянская сторона приняла за основу переговоров еще в 2007 году. К счастью или к сожалению, мы не можем сказать, что какой-либо политический деятель Армении или Арцаха не был в курсе этого, потому что Мадридские принципы с давних времен, еще до моего становления премьер-министром, опубликованы в Интернете. Отсюда возникает вопрос: почему некогда высокопоставленные чиновники не бунтовали против этого?
2. Помните, после 9 ноября возникла тема о том, что 44-дневную войну можно было остановить взамен на гарантию права азербайджанцев и/или членов их семей, проживавших в Шуши во времена НКАО, вернуться. Те же круги осенью 2020 года говорили, что был шанс таким образом оставить Шуши армянским, а я на это не пошел, на что я ответил, сказав, что 90% населения Шуши при НКАО составляли азербайджанцы, как вы себе представляете армянское поселение с 90-процентным азербайджанским населением? Тогда же меня обвинили в том, что я говорю, что Шуши не армянский город. Почему теперь эти же люди раздосадованы разговором о содержании переговоров, существовавших до моего становления премьер-министром? Осенью 2020 года они были за возвращение проживавших в Шуши азербайджанцев, а теперь против? В 2007-м были за, теперь против?
3. А сейчас постоянно повторяют, что только власть, избранная народом Арцаха, может представлять арцахский народ в переговорном процессе. Кто спорит? Это — один из важнейших моих тезисов, начиная с 2018 года. Возникает другой вопрос: почему те же люди не издавали и звука, когда в 1998 году рукой Р. Кочаряна Арцах устранялся из переговорного процесса? Но не подумайте, что они хотят вернуть Арцах за стол переговоров — они хотят убрать оттуда Армению. Раз подвернулся случай, открою вам одну тайну. Серж Саргсян и Республиканская партия Армении винят меня в том, что, став премьер-министром, я потребовал от посредников возвращения НК за стол переговоров, чем якобы навредил нашим позициям. В 2016 году Серж Сарсгян и сам требовал от посредников немедленного привлечения НК в переговорный процесс. Этим он ухудшил наши позиции в переговорах? Кстати, тогда же Серж Саргсян пытался обосновать, что в вопросе определения будущего статуса Арцаха проживавшие в НКАО азербайджанцы должны участвовать в той же пропорции, в какой жили в НКАО в 1988 году. Почему он это сделал? Потому что понял, что в момент предполагаемого логикой содержания переговоров референдума, который мог состояться 100 лет спустя, азербайджанцы могут составлять большинство.
А сумел ли он решить этот вопрос? Конечно, нет, потому в апреле 2018 года он и заявил о безнадежном положении, остановке переговорного процесса и назревающей войне.
4. Пропаганда известных в нашей реальности кругов внушает заблуждение по поводу того, что термины «окончательный статус НК», «определение» непременно означают независимость НК. Это, конечно, не так, потому что автономная область — тоже статус, область — тоже статус, независимость — тоже статус. Дает ли ответы на эти вопросы унаследованное мной содержание переговоров, уточняет ли, что подразумевается под статусом. Конечно, нет. Армянская сторона всегда гордилась положением о том, что выставляемый на потенциальный референдум вопрос или вопросы определения статуса НК не должны иметь какое-либо ограничение в формулировке и могут предполагать любой статус.
Любой статус, да, может означать независимость, что может означать и область в составе Азербайджана. Если прибавить к этому то, что содержание переговоров не конкретизирует, на какой территории должен проходить референдум по уточнению статуса, не конкретизирует, кто должен формулировать выставляемый на референдум вопрос, выходит, что, согласно унаследованному мной содержанию переговоров, на референдум мог быть поставлен и следующий вопрос: согласны ли вы, чтобы Нагорный Карабах был автономной областью в составе Азербайджана.
Содержание переговоров также не уточняет, что если люди проголосуют «нет»: независимость или нулевой статус?
К слову, в ореоле обсуждений есть также очень легитимный вопрос. С какой целью сейчас в переговорной логике ведутся разговоры о положениях, затрагивающих азербайджанское население НК? Цель одна: защитить право выселенных в результате 44-дневной войны арцахцев проживать в Арцахе в рамках армянского правомочия. Но это вопрос тактики переговоров и дальнейших обсуждений».